Москвичи, изучающие узбекский, таджикский и молдавский языки The Village побывал на выпускном вечере «Школы языков мигрантов» и спросил студентов, зачем они всё лето изучали казахский, таджикский, молдавский и узбекский языки

В выходные в «Музеоне» прошёл выпускной «Школы языков мигрантов». Три месяца подряд студенты изучали основы казахского, таджикского, молдавского и узбекского языков и знакомились с культурой стран. Занятия проходили по вечерам четыре раза в неделю. Учителями были представители диаспор с высшим образованием и опытом преподавания. The Village поговорил с ними о толерантности и узнал, с кем они теперь собираются говорить на казахском, таджикском, молдавском и узбекском языках.

Языки — давнее моё увлечение, вся моя жизнь строилась вокруг них. Уже 50 лет прошло с тех пор, как я окончил филфак МГУ, моя специализация — славянские языки. Я знаю сербский, хорватский, болгарский и другие. Я работал редактором в информационном агентстве ТАСС, потом много лет провёл в издательстве, где готовил к публикации словари, учебники и разговорники на болгарском, сербском и вьетнамском языках.

Сейчас я на пенсии, но у меня до сих пор сохранился интерес к любым языкам, поэтому я провёл лето в «Школе языков мигрантов». Я изучал сразу четыре языка, ходил на все занятия. Пропустил только две недели по уважительной причине: был в санатории.

Может, мне и не с кем будет говорить на таджикском, но само знакомство с языком — удивительно интересное дело.

Мне запомнилось, как преподавательница угощала нас узбекским пловом и рассказывала, как его готовить. Рецепт я, конечно, уже не вспомню. Плов — восхитительное блюдо, вот что я вам скажу. Такого где-то в общепите не найти и в ресторанах тоже.

По специальности я арабист-переводчик. Арабский знаю в совершенстве, английский, французский, турецкий — на разговорном уровне. Здесь я изучал казахский и таджикский.

Сам я из Дагестана, и мой родной язык — кумыкский. Как и казахский, он относится к тюркской группе языков. Но казахский звучит жёстче, грубее, я его совсем не понимал. При этом у меня много друзей-казахов, и мне хотелось знать их язык.
Таджикский я выбрал, потому что хочу выучить фарси. А у фарси с таджикским одни корни. Фарси — такая же арабская вязь, только в алфавите на четыре буквы больше.

Как лингвист я считаю, что за три месяца выучить язык невозможно, но почувствовать его и культуру страны, вдохновиться ими — запросто! И учителя отлично нам в этом помогли. Преподаватель таджикского, например, на уроках на память цитировал Абулькасима Фирдоуси и Омара Хайяма. Ещё мы смотрели фильмы о культуре и быте изучаемых стран.
Когда ты четыре раза в неделю тратишь время на изучение языка, хочешь не хочешь, а проникаешься любовью к его носителям. Начинаешь лучше понимать этих людей, встречая их за кассой, за прилавком магазина или просто на улицах города.

Я родился и вырос в Москве, но моя семья родом из Ташкентской области. Кроме родителей, на узбекском мне говорить не с кем, а хочется. Так что я пошёл на курсы узбекского в «Школу языков мигрантов», чтобы пообщаться с носителем языка и посмотреть, насколько хорош мой уровень.

Эти три месяца мне было очень интересно. Уроки строились в форме игры, но и домашние задания нам задавали. Например, нужно было подготовить рассказ о себе. Я, конечно, сходу рассказал. А кто-то из ребят, может, и всю ночь готовился.

Поверьте, это очень приятно, когда учат твой язык. Даже если десять жителей Москвы выучат слова «привет» и «спасибо» на узбекском, это уже будет шаг большой шаг в сторону толерантности.

Я сама из Ташкента. Не знаю, как можно было прожить двадцать лет в Узбекистане и не выучить национальный язык, но мне это удалось. Просто все узбеки знают русский, и в узбекском не было необходимости.

Когда я узнала о курсах узбекского в «Школе языков мигрантов», решила наверстать упущенное. Родители были очень удивлены. «Настя, ты приехала в Москву, зачем тебе узбекский, приедешь в свой Ташкент, выучишь», — так они отреагировали. Потом они меня поддержали. А друзья из Ташкента долго смеялись, в итоге прислали мне почтой в Москву толковый словарь узбекского языка.

За время обучения я не прогуляла ни одного урока. Конечно, не буду говорить, что я выучила язык в совершенстве, но повседневные фразы освоила. «Салам алейкум. Вей сыз?» («Здравствуйте, как ваши дела?») На это вы можете ответить: «Ях ше. Сыз че» («Хорошо. А как вы?»).

В общем, поеду в Ташкент, всех удивлю.

Я учусь на кафедре постсоветского зарубежья РГГУ. Пишу диссертацию на тему российско-узбекских международных отношений в постсоветский период.

И раньше я не мог разобрать ни слова из узбекского даже со словарём. Глядя на слово, невозможно было понять, какая это часть речи — глагол или существительное. Поэтому я пошёл в «Школу» «Музеона» учить узбекский. Я хотел научиться читать источники информации на языке оригинала, познакомиться с культурой и носителями языка.

И мне это удалось. Конечно, хотелось бы понимать и устную речь, но узбекский — очень сложный язык. Чтобы тебя хоть кто-то понял, произношение придётся отрабатывать полгода.

Учиться здесь было весело. К выпускному мы подготовили песню на узбекском. Если бы мне ещё полгода назад кто-то сказал, что я буду петь на сцене «Музеона» по-узбекски, не поверил бы!

Я лингвист по образованию, говорю на английском, немецком, французском и хорватском. И на курсы «Музеона» пошёл, просто потому что эти языки ещё не знаю.

В «Школе» я учил казахский и молдавский. Выбрал их с практической точки зрения. Молдавский — европейский язык, на котором говорят не только в Молдавии, но и в Румынии. Обе страны очень симпатичные, и вполне вероятно, что я там окажусь как турист. Например, в Румынии на лыжах покататься можно.

На курсах мы изучали только основы фонетики, грамматики. Потом каждый сам решает, продолжать ли обучение. В любом случае дальше учиться по учебникам нам будет куда легче, чем если бы мы начинали с нуля.

Важно, что на уроках нам рассказывали о культуре стран. Например, на казахском языке одним словом обозначают и родного брата, и двоюродного. Так сложилось исторически, поскольку в этой стране принято заботиться обо всех родственниках, независимо от степени родства. А в Молдавии есть праздник весны Мэрцишор, в этот день люди дарят друг другу маленькие бутоньерки в виде цветочков из нитей белого и красного цветов. Ещё красивая легенда есть про этот праздник, только я её уже забыл.

Я москвичка в третьем поколении. И меня очень огорчает разлившаяся по городу ксенофобия, раздражение, которое вызывают мигранты. Это абсолютно неправильно. Мы должны сделать мигрантам шаг навстречу, а не винить во всех бедах, которые с нами происходят.

Таджикский я стала изучать сама, ещё до курсов. Мои благодарные студенты даже подарили мне учебник по таджикскому языку из университета США, исследующего языки центральной Азии. Мне очень не хватало учителя — носителя языка, и я была рада встрече с ним на курсах «Музеона».

Ещё мы с друзьями устраиваем прогулки по Москве для мигрантов. Мы находим их через «Профсоюз трудящихся мигрантов» или просто приглашаем тех, кого видим на улице. Мы хотим показать красивые места, которые есть в городе. Конечно, восточное гостеприимство не знает себе равных, но мы стараемся.

В Москве люди привыкли жить, ни на что не обращая внимания. И для большинства мигранты — это безликая, таящая угрозу масса, о которой мы ничего не знаем, и оттого нам кажется, что они одеты как-то не так и явно что-то плохое про нас думают. Но как только человек делает шаг навстречу этим непонятным мигрантам, всё меняется. Можно начать хотя бы здороваться.

Во всех среднеазиатских языках слово «здравствуйте» звучит примерно одинаково — «салом» или «салам алейкум». А спасибо — «рахмат». Я говорю эти слова дворнику, кассиру, продавцу. Вы можете не знать, кто за кассой — узбечка, таджичка или киргизка, — но слово «рахмат» действует волшебно. А если, посмотрев на бейдж, обратиться к человеку по имени, то это будет почти чудо. Как-то одна девушка настолько не ожидала это услышать от меня, что даже спросила: «Откуда вы знаете?»

Я этническая казашка, последние четыре поколения моей семьи живут в России, и, увы, казахский язык я никогда не учила. В Москве я долго искала курсы казахского, таких просто нет. Курсы в «Музеоне» стали для меня спасением, я записалась в группу за два месяца до начала занятий.

Когда я пришла на первое занятие, решила поздороваться с преподавателем по-казахски. «Салем вердых», — говорю. А он мне отвечает: «Что-что?» Пришлось объяснять, что это я по-казахски здороваюсь, как меня учили. Он ответил, что так уже никто не здоровается. Принято приветствие «салем».

За три месяца я выучила алфавит, числительные, глаголы, существительные, уже могу говорить на бытовые темы.

Мои родители очень меня поддерживают. Они говорят по-казахски, но читать и писать на родном языке уже не могут. С домашними заданиями мне помогал папа. Если были сложные моменты, он звонил дедушке и бабушке, те уже знали наверняка.

Мы всей нашей группой (восемь человек) написали письмо послу Республики Казахстан в России, попросили, чтобы нам дали помещение для занятий. Мы хотим продолжить обучение и готовы за него платить.

Я давно интересуюсь Румынией и Молдавией, в их культуре переплетаются российские и западные традиции, это отражается и в языке, что очень интересно для меня как для лингвиста. Я захотела выучить румынский язык (в Молдавии и Румынии один язык). Оказалось, в Москве невозможно найти такие языковые курсы, их просто нет. Поэтому я сама изучала молдавский по фильмам и песням. Узнав о «Школе языков мигрантов», сразу записалась.

Мы вместе не только учили язык, но и ходили на концерты и выставки. Были на выступлении молдавского соловья Иона Суручану. Весь зал танцевал, кто-то даже принёс молдавский флаг. Я впервые видела так много молдаван в одном месте, при том это были именно культурные, образованные молдаване. Уже тогда мне было приятно понимать, о чём говорят люди вокруг меня.

Ещё на курсах нам показывали учебники, по которым учились и учатся молдавские дети. Интересно, что раньше молдаване писали румынские слова кириллицей, а сейчас используют латиницу.

У меня давняя любовь к Румынии и Молдавии. Год назад я была на стажировке в Румынии, там я услышала их язык, мне он очень понравился. К тому же я люблю молдавскую музыку. Вы ведь знаете «Здоб ши Здуб»? Как их не любить? Так что у меня было много причин пойти на курсы молдавского в «Музеон».

По сложности молдавский сравним с итальянским. После трёх месяцев занятий я смогу изъясниться по-молдавски с людьми на улице, объяснить, что мне нужно в магазине, в театре.

Я рада, что на уроках нас познакомили с фольклором Молдавии. Нам читали сказки Иона Крянгэ, он собирал истории для рассказов по разным регионам страны. Для меня стало открытием, что сказку «Маленький петушок и золотая монетка» на самом деле написал он. Я отлично помню советский мультфильм по этой сказке и всегда думала, что это история русская, а оказалось, что молдавская. Ещё я не знала, что голубцы — молдавское блюдо. Молдаване, кстати, заворачивают их в листья винограда, а не в капустные, как в России.