Я живу в Толстовском доме (Петербург) The Village рассказывает о жизни в самых известных и необычных домах Москвы и Санкт-Петербурга
Фотографии
дима цыренщиков
Модерновые доходные дома, сталинские высотки, дома-коммуны и многоэтажки 1970-х годов — не просто жилые здания, а настоящие городские символы. В рубрике «Где ты живёшь» The Village рассказывает о самых необычных домах двух столиц и их обитателях. В новом выпуске мы узнали у супругов Нади и Жени, как устроена жизнь в знаменитом Толстовском доме на улице Рубинштейна. А главный редактор журнала «Проект Балтия» Владимир Фролов рассказал, почему проект Фёдора Лидваля — до сих пор эталон эстетской и комфортной среды.
Архитектор: Фёдор Лидваль
(при участии Ричарда Китнера и Дмитрия Смирнова)
Доходный дом графа
М. П. Толстого
(Толстовский дом)
Адрес: улица Рубинштейна, 15–17; набережная Фонтанки, 54
Постройка: 1910–1912
Высота: 6 этажей
Владимир Фролов
главный редактор журнала
«Проект Балтия»
Так называемый Толстовский дом — это доходный дом графа Михаила Павловича Толстого, родственника знаменитого русского писателя.
Типология доходных домов была распространена в Петербурге со второй половины XIX века. На рубеже XIX–XX веков доходные дома развиваются уже в крупные объёмно-пространственные композиции, целые дома-кварталы. Складывается прототип того, что сегодня называется «жилой комплекс». Оба феномена, кстати, возникают в результате роста капиталистической экономики. Впрочем, в чисто художественном плане современные ЖК едва ли можно поставить на одну ступень с доходными домами эклектики, неоклассицизма или ар-нуво. А Толстовский дом тем более вне досягаемости: это работа Фёдора Лидваля — одного из лидеров так называемого северного модерна.
Качество пропорций и деталировки Толстовского дома очевидны, но, в принципе, уровень, на котором решали подобные задачи финские, латвийские или эстонские коллеги, мог и не уступать петербургскому. Однако, в отличие от аналогичных проектов в других городах на Балтике, здесь мы имеем дело с объектом, значение которого выходит за рамки чисто архитектурного. Это уже градостроительный феномен столичного масштаба.
Городское пространство начала XX века становится более проницаемым, динамичным, в нём возникают новые элементы, например пассажи, которым Вальтер Беньямин посвятил известный текст. Буржуа-фланёр, степенно прогуливающийся по улицам, — уже достаточно многочисленный вид городского жителя. Именно ему соответствуют дворы-курдонёры архитекторов Бенуа или Сюзора, а также внутренняя улица в Толстовском доме. Заметим, что эта улица имеет и свой собственный курдонёр — ответвление на середине пути между улицей Рубинштейна и набережной Фонтанки. Градостроительный смысл проекта Лидваля — в том, чтобы участить сетку улиц, обогатить урбанистическую ткань, но и создать полуприватную зону, где любой прохожий оказывается вблизи частных владений, — то есть обеспечить то самое ощущение добрососедства, что так по душе нам сегодня в западноевропейских городах.
После революции вся эта эстетская и комфортная буржуазная среда уступила место парадным пространствам коммунизма для разного рода массовых шествий. Всерьёз вернулись мы к разговору о ней только в последние годы, с усилением роли среднего класса. Однако уютное полуобщественное пространство, с успехом созданное Лидвалем и другими архитекторами прошлого, сегодня оказывается невоспроизводимым — и дело не только в качестве фасадной архитектуры, но и в самом подходе к придомовым территориям. Пассаж в Толстовском доме в наши дни перекрыт с обеих сторон решёткой с воротами, и жителей здания можно понять. Тем не менее этот двор — часть петербургской легенды, и он ждёт своего часа, чтобы стать доступным для новых фланёров. А вот созданный сравнительно недавно и похожий по габаритам и форме проход в жилом здании на Шпалерной улице (имеется в виду жилой комплекс «Дом на Шпалерной улице» архитектурного бюро «Земцов, Кондиайн и партнёры». — Прим. ред.) вряд ли будет когда-либо столь же интересен для прохожих. По двум причинам: он нефункционален (не соединяет точки, стремящиеся к соединению), а также крайне неприветлив (приподнят над уровнем улицы так, чтобы прохожий чувствовал, что в этом элитном дворе его не ждут). Так что современным архитекторам и застройщикам есть чему поучиться у Лидваля.
Надя, художник: Эту квартиру в Толстовском доме я нашла почти три года назад, когда искала варианты покупки собственного жилья. Квартирой владела бабушка — преподаватель русского языка и литературы. Сама она живёт в деревне под Выборгом, а квартира 15 лет пустовала. Мы интересовались у бабушки, почему она не сдавала квартиру.
Женя, логист: Она ответила: «Здесь же плохие условия, нет ничего для жизни. Как это можно сдавать?»
Надя: Бабушка продавала квартиру за 2,5 миллиона рублей. При этом было понятно, что жильё в Толстовском доме стоит дороже — даже в том плачевном состоянии, в котором мы всё здесь застали.
Женя: Мы, по сути, покупали местоположение. Сносили всё, что здесь было, и создавали с нуля. Снимали паркет и слои половых лаг, счищали огромный слой штукатурки. Изначально тут были жуткие обои с сальными пятнами. Однажды я ткнул пальцем в стену — отвалился огромный кусок штукатурки. Здесь не было водоснабжения — только две кривые трубы, торчащие из пола.
Надя: Дверь в наше помещение была без замка, поэтому отсюда утащили всё что можно. Кроме того, тогда на этаже жили алкоголики, и есть подозрения, что они бывали в квартире. Сейчас алкоголиков на этаже нет, всё прилично.
Женя: В итоге отсюда уехало четыре газели строительного мусора.
Надя: Одна из бабушек на этаже после ремонта меня возненавидела. Полгода назад я к ней подошла и спросила: «Почему вы меня так не любите?» Она ответила: «За что тебя любить, ты же тварь!» Я подумала: «Что же, логично», — и пошла дальше по своим делам.
Женя: К счастью, она живёт на другой стороне этажа и мы редко пересекаемся.
Надя: В своё время Толстовский дом получил большое количество премий: за устройство водоснабжения, вентиляцию, отопление. Здесь есть своё ТСЖ, которое так и называется — «Толстовский дом» — оно располагается в чёрном дворе (имеются в виду технические дворы Толстовского дома. — Прим. ред.). Начальник ТСЖ — искусствовед Марина Колотило, автор публикаций про Толстовский дом. Она устроила небольшой музей в помещении ТСЖ: там есть несколько исторических фотографий дома, одна из них — с Михаилом Боярским.
Толстовский — бывший доходный дом, планировка здесь не менялась. Многие спрашивают: «Почему у вас такой длинный коридор и такие маленькие квартиры? Это перекроенная коммуналка?» Приходится объяснять: «Нет, ребята! Вы можете зайти в „Википедию“ и прочитать, что всегда так и было: большой коридор и маленькие квартирки».
Капремонт Толстовскому дому не требуется. Износ здания — меньше 40 процентов. При строительстве использовали супертехнологии того времени.
Женя: В остальных парадных — по две-три огромные квартиры на этаже. А у нас — жильё для приказчиков средней руки.
Надя: В нашей парадной 114 квартир. Есть общие кухни и санузлы на этаже (хотя во всех квартирах, в том числе в нашей, можно было сделать и собственные). На общей кухне собираются бабушки.
Женя: Первое время мы пользовались общими помещениями, пока не было ничего своего.
В качестве особенности Толстовского дома можно назвать окна-холодильники в квартирах. Некоторые жильцы их закладывают, некоторые — оставляют. Раньше туда, вероятно, выставляли продукты для охлаждения. Мы сначала использовали эту нишу как окошко для кота, а теперь это окошко для цветка.
Надя: Также на этаже два общих балкона. Один выходит в сторону Дворцовой площади, с него очень удобно смотреть салют, прекрасный вид. А второй — с видом на мусорку.
Женя: Однажды с этого второго балкона кто-то скинул свёрнутый трубкой ковёр. Видимо, было лень отнести на помойку. Ковёр пробил навес над контейнерами и попал точно в мусорку.
Надя: В этих дворах паркуются недешёвые машины, так что это было рискованное мероприятие. Но человек, выбросивший ковёр, справился и не попал в автомобиль.
Однокомнатная квартира
25 квадратных метров
Высота потолков
3,4 метра
Санузел совмещённый
Женя: Кстати, в последнее время машины во дворе немного подешевели. «Феррари» в чехлах больше нет.
Надя: Здешние подвалы набиты котами. Огромное количество восхитительных котов! Трёх или четырёх я пристроила в хорошие руки. Длинная система подвалов проходит под всем домом, и в каждом из дворов свои коты.
Женя: Мы наблюдаем уже третье поколение. Раньше я, выходя на работу или возвращаясь с неё, от нечего делать фотографировал их и выкладывал в Instagram с хэштегом #толстовскийкот.
Надя: Я регулярно выношу им корм, иногда встречаюсь с такими же соседями. В прошлом году на зиму заложили окна в подвал — котикам было не пробраться...
Женя: ...Свежая кладка, кое-как сделанная. В итоге соседи её просто разобрали. С тех пор у котиков есть официальные входы и выходы.
Здесь живёт один господин — очень тощий, ему лет за 50. Он выходит только по ночам. Разговаривает с котами тихим интеллигентным голосом — они сбегаются со всего двора, волной. Однажды увидел, как мы их подкармливаем, сказал: «Вы такие молодцы!» Было мило.
Надя: Мы живём на шестом этаже, но он не последний: над нами есть ещё один, технический. Впрочем, я там не была. В «элитной» части дома напротив на этом этаже обустроили мансарду.
Безусловный бытовой плюс жизни в Толстовском доме: горячую воду никогда не отключают. Здесь же одна труба: элитным людям не могут отключать воду, а обычные ею тоже пользуются. И отопление дают одним из первых: в этом сезоне дали недели на полторы раньше, чем у всех.
Женя: Кроме того, отсюда три минуты ходьбы до метро (это со временем ожидания лифта). Очень удобно.
Надя: ТСЖ старается следить за домом. Если что-то сломалось, можно позвонить мастеру-сантехнику Сергею или электрику Виктору, они сразу приходят и всё чинят.
В одном из подвалов живут дворники. Они наглые ребята, но проблем с ними не бывает. Когда мы пытались подрядить их на ремонтные работы, они заломили огромный ценник.
Женя: Я решил, что лучше посмотреть пару видеоуроков и всё сделать самому.
Надя: Если убегает кот, дворникам можно звонить напрямую: «Принесёшь — дам 500 рублей».
Женя: С точки зрения социального устройства дома здесь чёткое деление по парадным. Мы живём в девятой парадной. В остальных — в основном богатые и известные люди.
Надя: При этом в парадных с двумя квартирами на этаже ещё остались коммуналки. Но большая часть выкуплена — теперь это большие красивые квартиры.
Женя: У нас за стеной живёт вдова Маневича (вице-губернатор Петербурга, убитый в 1997 году снайпером недалеко от Толстовского дома. — Прим. ред.). Но её огромная квартира, в отличие от нашей, расположена в «нормальной» парадной.
Надя: Вдова очень тихая, но иногда что-то неделями сверлит.
Также здесь есть квартира у Ваенги. Сейчас, правда, она не появляется. Когда началась история с «Крымнаш», она в интервью говорила, что пустила в свою квартиру в Толстовском доме беженцев с Украины. Не знаю, правда ли это.
Когда-то жильё здесь давали творческим работникам. Выйдя летом в скверик Хиля (сквер в Щербаковом переулке. Название присвоено в честь певца Эдуарда Хиля, который жил в Толстовском доме. — Прим. ред.), можно услышать, как кто-то играет на пианино и распевается.
На нашем этаже более половины соседей — пенсионерки. Есть обычные жильцы 30–50 лет. И есть квартиры под сдачу. В сезон их сдают за 5 тысяч рублей в день, в несезон — за 30 тысяч в месяц. Все привыкли к тому, что многие квартиры в Толстовском доме сдаются. Одну из угловых квартир напротив любят летом сдавать молодёжи. Которая, в свою очередь, любит включать с колонок что-то невообразимое.
Женя: А ещё по утрам один-два раза в неделю можно проснуться от того, что по вентшахтам слышно, как кто-то слушает на повторе «Come Together» битлов, иногда «Аквариум» и, кажется, Slade.
Надя: Близость к ресторанно-барной улице Рубинштейна выражается в том, что в ближайших продуктовых магазинах всё дорого. Благо в последнее время в шаговой доступности открылись «Дикси» и «Полушка».
В остальном здесь закрытые дворы, есть охрана, которая следит за посторонними, а так ребята с Рубинштейна ходили бы сюда тусоваться. Но всё же на «Алые паруса» молодёжь как-то пробирается: сидят, поют песни, охрана их выводит.
Будки охраны есть у каждого входа — с Рубинштейна и с набережной Фонтанки. Также посередине есть «парковочная» будка, но там редко кто бывает. У охранника есть ключи от припаркованных здесь машин. Если кто-то меняет окна, он отгоняет от этого места все машины, потом пригоняет обратно. Можно арендовать парковочное место, оно будет помечено на асфальте. Посторонние автомобили — если их нет в списке, если они не отмечены как такси или доставка — сюда не пустят.
Сюда часто водят экскурсии: я наблюдала французские, итальянские и английские группы.
Женя: Часто приходят фотографироваться, много свадеб: кадры из серии невеста на ладошке — и фонарь Толстовского дома. Потом в каких-нибудь смешных свадебных подборках на «ЯПлакалъ» обнаруживаешь себя с недовольным лицом.
Надя: Сейчас мы продаём квартиру в Толстовском доме, чтобы переехать поближе к родственникам на Петроградскую сторону. Мы бы продали её ещё год назад, но помешал кризис. Впрочем, просмотров огромное количество.
Женя: Проблема в том, что иногородние боятся всех этих петербургских тем про доли, коммуналки. Начитались «Мастера и Маргариты»...
Надя: В Москве по документам обычно всё понятно: есть выделенные комнаты. А тут, получается, у каждого в парадной небольшая квартира с собственным номером, но по документам она проходит как доля.
Женя: Во время приватизации жильцы не придумали, как поделить общие кухни и коридоры, поэтому по бумагам здесь огромная коммунальная квартира на 800 квадратных метров. И так на каждом этаже в этой парадной.
Надя: Никому это не мешает, но вот москвичи очень боятся.
Женя: Иногда приходящие на просмотры спрашивают: «А почему у вас тут всё чёрное и белое? Это же плохая энергетика. В бежевый-то цвет можно перекрасить?» Мы отвечаем: «Ну да, конечно».
Надя: Смотришь на это и думаешь: «Господи, да кто ж тебе доверил деньги на покупку квартиры?»
Чтобы прочитать целиком, купите подписку. Она открывает сразу три издания
месяц
год
Подписка предоставлена Redefine.media. Её можно оплатить российской или иностранной картой. Продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.
На связи The Village, это платный журнал. Чтобы читать нас, нужна подписка. Купите её, чтобы мы продолжали рассказывать вам эксклюзивные истории. Это не дороже, чем сходить в барбершоп.
The Village — это журнал о городах и жизни вопреки: про искусство, уличную политику, преодоление, травмы, протесты, панк и смелость оставаться собой. Получайте регулярные дайджесты The Village по событиям в Москве, Петербурге, Тбилиси, Ереване, Белграде, Стамбуле и других городах. Читайте наши репортажи, расследования и эксклюзивные свидетельства. Мир — есть все, что имеет место. Мы остаемся в нем с вами.