Новый «Настоящий детектив»: Жизнь убедительнее вымысла Вместо третьего сезона сериала Ника Пиццолатто лучше посмотреть пару документалок о тех же событиях

13 января канал HBO выпустил две первые серии третьего сезона «Настоящего детектива». Сериал-антология Ника Пиццолатто удачно стартовал в 2014 году (помятый Вуди Харрельсон, курящий Макконахи, «время — это плоский круг», ну, вы помните), не очень удачно продолжил в 2015-м (несмотря на кастинг Винса Вона, Колина Фаррелла и Рейчел Макадамс), а потом на три года пропал. Третий сезон — возвращение к истокам: снова зловещий американский Юг, снова действие, растянувшееся на годы. Детектив Уэйн Хейс (Махершала Али) расследует пропажу двух детей в Миссури, в чем ему сначала помогает напарник (Стивен Дорфф), затем жена — автор нон-фикшна по этой истории, а затем и документалистка (Сара Гадон). Обозреватель The Village Никита Лаврецкий считает, что перезапустить сериал не удалось. 

«Настоящий детектив»

True Detective

После объективного художественного провала второго сезона «Настоящего детектива» сценарист Ник Пиццолатто пошел на попятную. Новый сезон воспроизводит сразу несколько удачных драматургических ходов из уже классического первого: в центре повествования снова пропавшие без вести дети, а сама история рассказывается нелинейно — снова сразу в трех разных эпохах. Главную роль полицейского, вьетнамского ветерана и следопыта играет оскаровский лауреат за роль в «Лунном свете» Махершала Али (особенно впечатляют сцены, где он уже постарел и страдает от болезни Альцгеймера), но его вечно чем-то обеспокоенному персонажу, увы, не хватает живых деталей вроде хитрого прищура Мэттью Макконахи образца 2014 года. Неотесанного напарника играет полузабытая звезда 90-х Стивен Дорфф в уродливом парике (вы можете его помнить как злодея из «Блейда» или грустного папу из картины Софии Копполы «Где-то»), но и это, к сожалению, не Вуди Харрельсон.

Главная перемена в новом сезоне — это очередная смена жанровых ориентиров: если в первом сезоне Пиццолатто заигрывал с южноготическими и даже лавкрафтовскими мотивами, а во втором делал оммаж круто сваренным детективам из 20-х и 30-х, то в третьем он берется за деконструкцию жанра литературы и кино о реальных преступлениях — true crime. Проблема в том, что за реализмом и документальной приземленностью трудно увидеть сильные стороны Пиццолатто как сценариста.

На самом деле Пиццолатто и раньше часто не осознавал разницу между хорошими и плохими идеями, причем речь идет не только о втором сезоне. Известно, что во время работы над первым «Настоящим детективом» он сильно конфликтовал с режиссером Кэри Фукунагой. Показательный пример: Пиццолатто пытался вырезать ту самую снятую одним дублем сцену ограбления из четвертого эпизода, потому что та отводила внимание от диалогов. В конце концов Фукуната именно за этот эпизод выиграл режиссерскую «Эмми», но Пиццолатто затаил обиду и сначала обеспечил тому репутацию проблемного режиссера (из-за которой Фукунага лишился работы как постановщик ремейка «Оно»), а во втором и третьем сезоне больше не нанимал одного режиссера на все серии. Ходят даже слухи, что режиссер-тиран из одной из серий второго «Настоящего детектива» — это карикатура на Фукунагу (во всяком случае, визуальное сходство трудно отрицать). Все это важно для понимания того, что сценарист-Пиццолатто своих ошибок никогда не признает и на провалах не учится.

Все серии третьего сезона тоже должен был снимать выдающийся постановщик Джереми Солнье (автор атмосферных триллеров «Зеленая комната» и «Придержи тьму»), но он, как и Фукунага, стал жертвой художественного конфликта с Пиццолатто и был уволен после второй серии. На замену Солнье пришел чисто телевизионный режиссер Дэниел Сакхайм, но нельзя сказать, что Солнье сам снимал без компромиссов: первые две серии тоже выглядят по-голливудски удобоваримыми — с множеством выразительных крупных планов актеров, по учебнику выставленным светом и без тех лишних странностей, которыми этот режиссер известен в большом кино. В первой серии Пиццолатто касается интригующей темы, связанной с субъективностью человеческой памяти (вышестоящий офицер говорит герою Али на допросе: «Если вы что-то не помните, то вы и не знаете, что вы этого не помните»), но и ее он показательно бросает на полпути.

Сам Пиццолатто говорил, что не собирался «играть в игры со зрителем», используя ненадежного рассказчика (что могло бы сильно разнообразить сериал — вспомните, как мы все носились с этой Каркозой, например), что все, что вы видим на экране, — это объективная реальность. Если после этого у кого-то остались сомнения, то создатель сериала их развеял: худший враг Пиццолатто — он сам, причем такой, какие редко вообще бывают. Его, кажется, в принципе не интересуют ни атмосферность, ни подтекст, ни любые другие проявления киношной специфики, которые способны нарушить чистоту его не самых сильных сценариев.

Сюжетная завязка нового «Настоящего детектива» выглядит вдохновленной реальной историей троицы из Западного Мемфиса. Подозрение здесь тоже падает на местных подростков-металлистов, следствие тоже возобновляется спустя годы из-за явно ошибочно осужденного в первый раз преступника. Как и в реальной жизни, в сериале за расследование в какой-то момент берутся те самые true-crime-документалисты (одна писательница и одна режиссер), но их Пиццолатто изображает как дилетантов, скачущих по верхам.

Ирония в том, что если сравнивать «Настоящий детектив» с классической трилогией документальных фильмов о троице из Мемфиса «Потерянный рай» (производства, кстати, того же самого HBO), то оказывается, что поверхностную историю рассказывает сам Пиццолатто. Первые две части «Потерянного рая», посвященные непосредственно расследованию, были сняты еще до коммерциализации жанра «Нетфликсом» (речь, например, о сериале «Создавая убийцу»), и в этих грязных, снятых на пленку документальных кадрах куда больше подлинного кинематографичного ужаса, сложносочиненной интриги и по-настоящему живых и ярких героев, чем во всем «Настоящем детективе». Жизнь в очередной раз оказалась куда убедительнее (и заодно увлекательнее) вымысла.