Согласно социологическим исследованиям, 20 % москвичей — то есть почти 2,5 миллиона человек — выезжают за пределы своего района реже одного раза в месяц. При этом большая часть заведений и событий, о которых мы рассказываем в The Village, зовёт в пределы ТТК — будь то новый ресторан Александра Раппопорта, шоукейс в «НИИ» или концерт на «Стрелке». На какой станции метро мы бы ни жили, за развлечениями принято ехать в центр, однако районные бары и ночные клубы при этом не то чтобы открываются каждый день, но всё же умудряются существовать годами. 

Редакция The Village решила проверить, как развлекаются, что пьют и под какую музыку танцуют в местах, далёких от нашей повседневной повестки. В конце рабочей недели мы выбрали четыре окраинных района Москвы — Митино, Гольяново, Новокосино и Тропарёво — и провели вечер в местных ночных заведениях. Помимо общих впечатлений, во всех клубах и барах мы запоминали музыку — плей-лист ночи можно найти справа от каждого текста.

 

Митино

Участники эксперимента: Юрий Болотов, Саша Суворова, Сергей Бабкин, Рита Попова

   

БОЛОТОВ: «Бутылка водки и шесть энергетиков Red Bull — 1 890 рублей!
Литровый коктейль „Виски-кола“ и ароматный кальян — всего 1 600! Crazy Party, DJ Vladkov, Tequila Girls Show Program», — говорят баннеры на сайте ночного клуба Drive в Митине, когда я посреди рабочей недели выбираю, где мы проведём пятничную ночь, и скупая слеза бежит по моей щеке. Где проведём? Конечно, там, только там.

Вечером в пятницу ехать на такси в Митино приходится уже изрядно выпившим, и пока моя девушка Рита болтает с Сашей, нашим строгим, но справедливым управляющим редактором, а известный вам по остроумным экспериментам Сергей на переднем сиденье смотрит в окно на пустую Ленинградку, я пытаюсь узнать ещё что-нибудь интересное о клубе.

Судя по карте, Drive находится в общественном центре южного Митина.
В том же здании — районный центр госуслуг, торговый центр «Спас», салон красоты Crea'tif и даже строительный магазин «Лавон», — вся Россия под одной крышей. «Выпили-закусили и пошли в пляс. Атмосфера ОГОНЬ. Коктейльчики радуют, спасибо ребятам», — прежние посетители довольны. Ну, значит, не пропадём.

«Курточку снимите», — просит управляющая клуба при входе (на ней светлые юбка и пиджак делового кроя), и мы сдаём всю верхнюю одежду. Кажется, обязательный гардероб — признак либо крайне зашоренного, либо очень дорогого места, но на «Северян» клуб Drive похож не очень. Похож разве что на «Дорогая, я перезвоню», где мне налили самое омерзительное пойло в жизни.

Нас провожают. Громко играет памп-ремикс на какой-то очередной незапоминающийся хит, около полуночи, но на залитом фиолетом танцполе всего пара мужчин и женщин за сорок. Мы занимаем стол на четверых. Я вижу на стене плакат, запрещающий курение, и ровно в этот момент официант ставит пепельницу на прожжённую в двух местах скатерть. Тут же под трек «Тебе всё можно» проходящий мимо мужчина гасит окурок о нашу пепельницу и уходит танцевать. Сегодня и правда можно всё.

Ночной клуб Drive

Новотушинский проезд, 10

Мы заказываем по коктейлю — мне приносят «Голубую лагуну», и я впервые осознаю смысл выражения «сахарная кома». Рядом у стойки на высоких каблуках бодро отплясывает девушка в короткой рубашке, оборванных джинсовых шортах и колготках в крупную сеточку — кажется, это и есть обещанная текила-гёрлз-программа. Девушка предлагает нам выпить по шоту текилы всего за 350 рублей, а получив отказ, не расстраивается и танцует дальше.

К ней регулярно подходят двое плохо одетых мужчин, которые уверены в своём теле не меньше, чем герои прекрасного материала Wonderzine, — они запивают пиво парой шотов текилы, а потом идут на танцпол. Под минималистичный (по меркам данного клуба) ремикс на Егора Крида один из них хватается за промежность и так активно двигает тазом, что я начинаю корить себя за лень и недостаточную жовиальность, но с места не сдвигаюсь всё равно. Второй пытается хлопать по попе проходящих мимо женщин — иногда получается, иногда нет — и зовёт их танцевать. Харассмент, тут, увы, норма.

«Откуда вы узнали о нашем клубе?» — спрашивает управляющая, и мы отвечаем, что нам подсказали знакомые. Несмотря на то, что на танцполе едва наберётся пять человек, все столики заняты — и, кажется, все посетители здесь постоянные. Чтобы не оставаться белыми воронами, заказываем кальян и хачапури, который больше похож на пиццу.

мой Инстаграм отныне посвящён Рите Поповой в клубах Митина

Фото опубликовано Sergey Babkin (@sergeybabkin)

Кальян освежает, и я понимаю, что мне нравится здесь. Плохая музыка, турецкий хайтек в дизайне, известный каждому по торговым центрам, комичная напускная серьёзность в отношении к посетителям (эй, это же ночной клуб в спальном районе, а не заведение высокой культуры быта), переслащённые коктейли («чтоб вкуснее») — всё это глупости. Тут хорошо, свободно и не обязательно танцевать — можно просто посидеть, а после рабочей недели это уже не так уж мало. Иногда мне кажется, что «Скотобойня» от лавочек тоже бы выиграла.

После часа ночи DJ Vladkov понимает, что надо спасать ситуацию, и врубает тяжёлую артиллерию. Сперва — ремикс на «Экспонат», потом «Фиолетовую пудру», и под «18 мне уже» я не выдерживаю и танцую на стуле. Два соседних столика танцуют тоже — хей, я вырос на этом, и пусть кто-нибудь только попробует сказать, что это не классно. А потом группа «Краски» приезжает «к маме домой» и окончательно рвёт мне душу.

Ближе к двум уже хочется спать. У входа на танцпол ошивается пара мужчин в кожаных куртках, похожая на типовых бандитов из 1990-х. Кажется, пора домой — и под ремикс на «Smack my bitch up» мы выходим из клуба. По пустому ночному шоссе молчаливый водитель Бахтиер увозит нас назад, внутрь МКАД. Я ещё бодрюсь, но уже предвкушаю утреннее похмелье — и похмельный суп фо. В Митине было классно.

Плей-лист

Новокосино

Участники эксперимента: Аня Чесова и Настя Курганская

   

ЧЕСОВА: В день, когда мы наконец решились выпить и потанцевать на каком-нибудь периферийном московском танцполе, я подала на развод с мужем, с которым прожила без малого семь лет. Поэтому мне было что праздновать — осталось только понять где. Негласной целью стало место с максимально претенциозным названием, и после непродолжительного кастинга в финал вышли два увеселительных заведения — клуб «Царь» в Свиблове и караоке-бар «Шик и блеск» в Реутове. Я настояла на последнем просто потому, что живу недалеко — в неравной борьбе «Царь» проиграл моему желанию сэкономить на такси.

Водитель долго вёз нас по сумрачным мокрым улицам, затем петлял меж домами и в итоге высадил на задворках местного супермаркета. Согласно безжалостному вердикту навигатора, где-то здесь, среди ящиков со списанными прогнившими овощами, находится реутовский караоке-клуб «Шик и блеск», в котором нам предстояло шиковать и блистать. Мы вышли под пронизывающий ветер и ночную морось, долго и бесцельно кружили и лишь спустя минут двадцать обнаружили то, что искали: вывеска караоке-клуба зазывно мигала нам в ночи всеми своими тремя лампочками.

Игривый слоган заведения («Шику-блеску дай, и ты станешь звездой») настраивал на разнузданную ночь. На неё же намекал пышный интерьер — розовые стены, картины в псевдозолотых рамах, изображающие сцены в духе «Великого Гэтсби», и томные предметы мебели. Мы сдали свои вещи в гардероб, получили взамен захватанные пластиковые номерки и после непродолжительной фотосессии на фоне местных достопримечательностей (под неодобрительными взглядами грузного охранника, хостесс и гардеробщика) отправились прямиком в зону для вливания в себя алкоголя. Эта ярко-красная комната с красным всем — диванами, торшерами и даже салфетками — явно рассчитана на тех, кто подходит к распитию со всей страстью.

 

DJ-кафе «Васюки»

Носовихинское шоссе, 4

Заказываем два фирменных коктейля (конечно же, они называются «Шик» и «Блеск») и попутно расспрашиваем официанта о караоке-клубе. Местный храм вокала находится за массивными двустворчатыми дверями — они, впрочем, не способны заглушить душераздирающих воплей, от которых кровь стынет в жилах. Выясняется, что депозит за возможность проорать в микрофон «Рюмку водки» составляет 2,5 тысячи рублей с человека, как будто мы хотим спеть не в Реутове, а по соседству с Кремлём. «Скажите, а если мы не напоём и не напьём на эти две с половиной тысячи, нам вернут остаток?», — задаём наивный вопрос официантке. «Конечно нет», — отвечает она, одарив нас презрительной ухмылкой.

Наши кошельки не то чтобы полны денег, и мы пытаемся срочно решить, что делать: занять на вокальные упражнения у главного редактора или поискать место с более гибкой финансовой политикой. Беглый поиск в интернете подсказывает, что нам повезло: прямо здесь, в подвале, работает ночной клуб Vacuki, обещающий гостям «зажигательную атмосферу ночного Реутова». Немедленно допиваем свои коктейли (мой «Шик» оказывается сносной смесью ананасового сока и алкоголя, а Настин «Блеск» — невыносимым приторным пойлом с каким-то ягодным сиропом) и спускаемся на дно реутовской ночной жизни.

 

КУРГАНСКАЯ: Депозит — вот слово, которое правит бал в ночном Новокосине. Пожалев деньги на караоке, мы находим себя у барной стойки «Васюков», где берём два одноимённых фирменных коктейля (виски и спрайт за 330 рублей).
Со стаканом в руке я падаю на кожаный диван и мгновенно получаю выговор от официантки: право сесть за столик стоит 3,5 тысячи рублей, естественно, депозитных. Мы обескуражены. Гость «Васюков», может, и хотел бы не танцевать, но не может: посиделки в кресле больно бьют его по кошельку. Организаторы не слишком популярных вечеринок в центре Москвы, возьмите эту бизнес-идею себе на карандаш.

Меж тем на часах лишь около полуночи, и весь танцпол — одно большое свободное место. Такое впечатление, что диджей включил «Динамит FM» и вышел покурить. Три девушки в мини и пара мужей в пиджаках растерянно бродят от стены к стене. Наконец звучит первый хит — хаус-ремикс на «Имя 505» группы «Время и стекло», — и я от скуки прыгаю на танцпол. Нескольким тусовщикам рядом явно некомфортно от моих экзальтированных плясок — чтобы раскрепоститься, публике понадобится ещё час-полтора. Кому время на раскачку не нужно, так это группе немолодых людей за столом неподалёку, они топают ногами и недвусмысленно жестикулируют. Даром это не проходит. «В нашем эксперименте должен быть журналистский элемент!» — кричит мне в ухо Аня и направляется за этот мужской стол.

 

ЧЕСОВА: Мне очень хочется поговорить с местными завсегдатаями, и, влив в себя залпом коктейль «Васюки», я буквально набрасываюсь на стыдливо пританцовывающего у депозитного столика мужчину в свитере. Веду себя как настоящая эмансипированная женщина: пикантно пощипывая своего визави за локоток, я бомбардирую его вопросами. «Кем ты работаешь? Как тебя зовут? Как часто ты здесь бываешь? Нравится ли тебе музыка?» Тут же понимаю свою ошибку: интервьюировать кого бы то ни было под зажигательные ритмы зарубежной эстрады — чистой воды безумие.

Разговора не получается: мы просто орём друг другу в уши, срывая связки и активно брызгаясь слюной. Впрочем, кое-что мне всё же выяснить удаётся: мой новый знакомый, как и я, впервые в клубе Vacuki — он приехал сюда из Северного Чертанова составить компанию приятелю. Вопрос о роде деятельности моего собеседника заметно смущает. Немного помявшись, он всё-таки признаётся, что работает менеджером по продаже маникюрных (и педикюрных) приспособлений.

Спрашивать что-либо ещё бессмысленно, и я просто тащу менеджера в свитере танцевать. Мы занимаем центр танцпола, и в то время как я демонстрирую всё, что помню из своего хореографического прошлого, мой новый знакомый почему-то танцует одними бровями. Какое-то время я принимаю эту его манеру за милую особенность, однако затем осознаю, что таким образом мой партнёр показывает мне на выход, приглашая уединиться в каком-нибудь уютном закутке. В ужасе ретируюсь, ссылаясь на необходимость срочно сгонять в гардероб за сигаретами, забытыми в кармане куртки.

Необходимость действительно назрела — удивительно, но антитабачный закон в клубе Vacuki не действует. Курить здесь можно на танцполе, у барной стойки, за депозитным столиком, у колонки — везде. По помещению тут и там обильно рассыпаны алюминиевые пепельницы, стремительно наполняющиеся бычками. Я решаюсь присоединиться к курящей братии, взбегаю по лестнице вверх, подхожу к гардеробу и обнаруживаю, что где-то между первыми и вторыми «Васюками» потеряла номерок.

— Извините, пожалуйста, но я потеряла номерок, — с виноватым видом я обращаюсь к гардеробщику, который, кажется, невзлюбил меня с тех самых пор, как я пыталась сделать селфи на его фоне в начале вечера.

— Штраф 300 рублей, — мрачно говорит он и показывает на листок бумаги с соответствующей надписью.

— Конечно, я заплачу, — отвечаю я и протягиваю ему банковскую карточку за неимением наличных.

— Мы не принимаем карты в гардеробе, только наличные.

— Но я же не лично вам плачу, а заведению. А в заведении у вас карты принимают на любой кассе. Пойдёмте туда.

— Только наличные.

— Но у меня нет наличных!

— Только наличные.

Таким бессмысленным образом мы спорим минут десять, постепенно переходя на крик. В конце концов я начинаю требовать свою куртку назад, угрожаю вызвать полицию, позвонить маме, да что угодно. В тот момент, когда между мной и гардеробщиком едва не вспыхивает драка за пуховик, ситуацию спасает проходящий мимо молодой мужчина: он бросает гардеробщику шесть смятых пятидесятирублёвых купюр и исчезает как добрая тётушка-фея.

 

КУРГАНСКАЯ: Где-то после часа ночи в «Васюках» начинается жара. Диджей то ли сменился, то ли наконец вернулся на рабочее место — из колонок один за другим вылетают золотые хиты русского R’n’B. «Бау! Танец локтей! Бау! Танец локтей! Все выпускаем сегодня наружу своих зверей!» — командует рэпер L’One, и звери действительно выпускаются. На танцполе потно, мужчины двигают пахом, девушки извиваются, я замечаю краем глаза сначала робкий, а вскоре и очень решительный тверк. Немного грустно наблюдать привычный для нашей страны диссонанс: несмотря на то, что львиная доля гостей «Васюков», очевидно, находится в активном поиске, девушки сплошь украшены декольте, каблуками и красными аксессуарами, в то время как юноши хорошо, если сегодня помылись.

Слегка оглохнув от очередной нетленки Тимати, я иду искать туалет, но нахожу вместо него какой-то фешенебельный салон: в съёмной комнате почти такого же метража я просыпаюсь каждое утро. У раковины фотографирую себя в роскошном зеркале в барочной раме, в то время как за спиной в кабинку проскакивает мужчина. «Мне запираться или вы со мной?» — подмигивает он. Мои брови подскакивают к затылку — пожалуй, хватит фотографий на сегодня.

Воссоединяемся с Аней и решаем больше не пить — всё же женщине терять контроль над собой в таком месте опасно. Какое-то время танцуем, разглядываем и фотографируем местных — они охотно позируют и производят впечатление прожигателей жизни, которые, кажется, совсем не достают смартфонов из штанов. На общем фоне выделяется компания мрачных людей, одетых по-депутатски и ковыряющих зубочистками во рту. Они не покидают стола с тарелками и кожаных кресел даже когда вокруг разворачиваются события, достойные внимания Иеронима Босха. Возможно, это кто-то из администрации спустился перекусить заливным после трудного дня. Мы видели достаточно, так что можно подниматься к выходу — там из-за закрытых дверей «Шика и блеска» доносятся звуки, способные родиться только в караоке и только в два часа ночи: «Чёрные глаза! Вспоминаю — умираю!! Чёрные глаза!!! Я только о тебе мечтаю!!!!» Новокосино, прощай.

Плей-лист

Гольяново

Участники эксперимента: Сергей Бабкин и Даша Кошкина

   

БАБКИН: «О, тут везде осколки! Я сейчас кончу!» — дизайнер The Village Даша Кошкина пересказывает сюжет книги Джеймса Балларда «Автокатастрофа», пока мы добираемся в метро до моего родного района Гольяново. Даша произносит фразу слишком громко, и я прошу её, чтобы на «Щёлковской» она от подобного воздержалась. У нас нет чёткого плана: каждый день из окна своего дома я вижу пивбар «Саяны», и мы решаем для начала направиться туда. Над входом — выцветшее панно с горным видом, рядом — никого (стоит отметить, что для эксперимента мы выбрали вечер четверга, так что наблюдать ажиотаж в гольяновских барах не планировали). Внутри, кстати, тоже. Только из подвала исходит сиреневое сияние и доносится пугающее блеяние. Там, видимо, караоке, и вход в него загораживает довольно большой охранник. Он нам явно не рад: «Вы что ищете?» Точно не его компании.

Мы направляемся в сторону бара «Мираж». Подсказки на Foursquare намекают, что «чужих» там не любят. Видимо, настолько, что у нас просто не получилось его найти. Идём в «Мустанг» — а там закрыто. Только пара баннеров приглашают на дискотеки «Для тех, кому за...» по пятницам и субботам. Сегодня не пятница и не суббота, да и нам не за… Так что мы ищем бар «Шмель», о котором я слышал, когда учился в школе. Нет, кажется, он закрылся.

Поверженные, отправляемся пешком в сторону метро. Мы успели пройти уже пять километров, хотим есть что угодно и пить пиво. К счастью, нам подворачивается «Старый дворик». Нижнюю часть многоквартирного дома украшает павильон, своим внешним видом с разноцветной резьбой отчаянно намекающий на лубочную русскую культуру. Внутри чуть более оживлённо, чем в других гольяновских местах: мы насчитали около семи посетителей. Кажется, персонала столько же. Официант южного происхождения просит нас не стесняться.

Выбираем столик в зале с чувственным освещением (так, должно быть, освещают стрип-клубы). На стенах — сцены из жизни народов бывшего СССР. Окна закрыты расшитыми занавесками. Даша интересуется, что за окном, и одну из этих занавесок приподнимает. Официант недоволен: «Девушка, что вам там надо?!» Окей, мы больше не трогаем чужие занавески и изучаем меню. Жуткий голод заставляет выбрать хачапури по-аджарски. Логично взять к нему пиво, но оказывается, что именно сегодня его нет. Мы решаем выпить по коктейлю. Официант советует взять «Б-52» или «Секс на пляже». Не слушаем его и останавливаемся на «Белом русском». Да, сочетание «Белого русского» с хачапури по-аджарски — идиотская идея, но что поделать.

 

Кафе-бар «Старый дворик»

Улица Байкальская, 31

Zaжигаем...

Фото опубликовано spacecombat Daria (@dari_koshk)

Мы довольно долго ждём и напитки, и еду и от скуки рассматриваем меню. Вниманию посетителей предлагается мороженое в форме довольного ежа (выглядит страшно) и мороженое в ананасе, которое называется Individual Pineapple. Пока мы смеёмся над ситуацией и саундтреком (играет Григорий Лепс), наконец-то приносят коктейли. Понятно, почему долго готовили: не факт, что здесь их часто заказывают. Официант извиняется за то, что в Дашин коктейль «пролили» слишком много ликёра. В Дашином бокале (который больше подходит для кофе по-ирландски, чем для «Белого русского») и правда заметно больше налито, чем в моём. Скоро приносят отчаянно сопротивляющиеся взаимодействию с ножом и вилкой хачапури, довольно тошнотные.

В это время Shazam на моём айфоне определяет трек Эльбруса Джанмирзоева «Бродяга». Три женщины средних лет из-за соседнего столика томно выходят на танцпол и исполняют нечто вроде чувственного восточного танца из бесконечно повторяющихся движений руками и бёдрами. Я сижу к ним спиной и постоянно оглядываюсь, мне очень неловко. Кавказская музыка продолжается, на танцполе всё те же три грации, а нам становится скучно. «Белый русский» настолько алкогольный, что пить его совсем уж неприятно, мы не доедаем хачапури, платим по счёту, в который включено 5 % за обслуживание (как скромно) — и уходим. «Белый русский» действует усыпляюще. Я добираюсь до дома, прыгаю в кроватку и сразу же отключаюсь.

Плей-лист

Тропарёво и проспект Вернадского

Участники эксперимента: Юля Рузманова и Настя Дюжарден

   

ДЮЖАРДЕН: Как и все участвующие в эксперименте, перед поездкой мы решили поискать что-нибудь в Тропарёве в интернете. Интернет предательски молчал, Foursquare не говорил ничего путного, поэтому пришлось надеяться на удачу. Первое, что мы увидели, выйдя из метро, — большая ярко-красная вывеска «Спорт-бар», которая красовалась на другой стороне огромной автомобильной развязки. Было решено двигаться туда. На это нам понадобилось около тридцати минут. Выяснилось, что «Спорт-бар» находится в отеле. Тут следовало бы отправиться на поиски другого места, но мы решили, что терять нечего, и зашли внутрь.

«Спорт-бар» оказался небольшим помещением за залом кафе, в котором люди если и появлялись, то только по пути в туалет. Мы дошли до барной стойки и заказали выпить. Цены оказались приятно низкими: за бутылку безалкогольного пива 0,5, бутылку алкогольного пива 0,3 и «Отвёртку» мы заплатили около 500 рублей.

Справившись с напитками, мы двинулись дальше вдоль Ленинского в сторону центра. За полчаса обхода развязки на горизонте не появилось вообще ничего, но по пути с нашим фотографом Дашей случилась беда — она поскользнулась, упала и осталась без фотоаппарата. Пока мы приходили в себя, прошли мимо поворота на РУДН, где хотели заглянуть в пару баров. Поняли это только на улице Обручева, где и пришлось искать следующее место.

Караоке I-Club 
и клуб «Лондон»

Улица Обручева, 11​
и проспект Вернадского, 14

РУЗМАНОВА: Карта подсказала, что поблизости есть караоке-клуб I-Cafe. Табличка на его двери обещает «бесплатно-караоке-DJ-кальян». Прекрасный набор слов, то, что нужно в данную минуту: «Сейчас нас поглотит пучина веселья», — думаю я, дёргая входную ручку. За дверью встречают восточные мотивы и гардеробщик, который поясняет, что сюда можно со своим алкоголем, главное — показать чек. «Сюда НУЖНО со своим алкоголем», — констатирую я через минуту, глядя то в меню, то на танцпол. Из того, что может добавить градус веселья, здесь только полтора вида пива и дым-машина, пускающая пар на пока что пустой танцпол. Барного меню нет, зато есть VIP-комната и заказ песни за 500 рублей.

Мы просим пиво и колу и в ожидании рассматриваем заведение: зал довольно большой, есть отдельная комната для караоке, отдельный танцпол, тёмные кожаные диваны с претензией на восточную роскошь. На стенах по какому-то недоразумению уорхоловская Мэрилин Монро, а на большом общем экране для караоке — жёлтые буквы «Детство» (предполагаю, что недавно кто-то пел здесь Шатунова). О детстве напоминает и пол — он отчего-то в розово-голубую клетку, — такой же был у моей бабушки.

Персонала в этом зале едва ли не больше, чем посетителей. Кроме нашей пары, есть только компания из шестерых девиц. Все, в отличие от нас, кажется, чувствуют себя вполне комфортно, то покуривая кальян, то вместе выбегая потанцевать. Девушки активно встряхивают тела и волосы под «Делай джаней, джаней, опа-опа, просто делай телом, опа-опа», чутко реагируют на голос Ирины Аллегровой, желающий «любви до головокружения и чумового настроения, и самых преданных друзей!», затем беснуются под «Бухгалтер, милый мой бухгалтер», «Хали-гали, паратрупер», «Санта-Лючия, Санта».

Наше пребывание здесь становится бессмысленным, и, как только клуб покидают девушки, мы тоже двигаемся дальше. Выясняем в интернете, что где-то в получасе ходьбы отсюда есть клуб «Лондон». Я, как человек, в свои лучшие годы бывавший в британских клубах, заинтригована и надеюсь встретить там пару парней под стать Иэну Кёртису и много ярко раскрашенных и очень пьяных девушек.

 

Ажиотаж вокруг места ощущается уже на подступах. Прохожие спрашивают нас, как пройти в «Лондон», а у входа — неожиданная очередь из проходящих фейсконтроль. Наконец проходим через главных людей на этой вечеринке — трёх огромных суровых охранников, — и мы внутри.

От Лондона в этом клубе нет примерно ничего. Ну, если не считать британского флага на стене и длинных юбок, пародирующих килт (который как бы из Шотландии, а не Англии, — ну да кого здесь это волнует), на официантках. С таким же успехом это место можно было назвать «Эдинбург» или «Веллингтон», но лучше всё же «Москва». Чтобы наша диффузия с танцполом прошла незаметнее, направляемся сначала к бару. Я опрокидываю шот London, который оказывается сладким и безобидным, примерно как заказанный Настей пепси. Теперь идём ловить всеобщий экстаз — кто бывал там, тот поймёт.

Всё происходящее напоминает мне дискотеку после вечера встреч школьных выпускников, где окончившие школу в 1995 году танцуют вместе с теми, кто в нём родился. Все они с равным энтузиазмом бросают руки в воздух и неистово отстукивают каблуками по полу под звуки моих четырнадцати лет: Бритни, The Black Eyed Peas и Снуп Дог. И без того разгорячённую толпу подогревают девушки гоу-гоу на сцене и агрессивно-весёлые крики ведущего: «Покажем, как у нас тут весело, чёрт возьми!», «Давайте уже сделаем этот чёртов клуб… » (ни я, ни Настя не разбираем чем), «Давно хотел сказать: „Привет, Олимпийский!“ — Хей, „Ло-о-ондон!!!“» Действительно, какая разница. При этом периодически в разгорячённые лица толпы, с который мы уже неплохо слились, идёт пар из дым-машины и выстреливает конфетти.

У сцены начинает казаться, что басы буквально вытряхивают из меня душу, а Настя вспоминает, что у неё проблема с ушной перепонкой, и просит перекурить. На улице к нам подруливает пара темноглазых высоких молодцов. У них классические стрижки, незапоминающиеся рубашки и 22 года на лице. Парни нерешительно знакомятся, сначала спросив покурить.

«А вы не сёстры?» — выдаёт один. В этот момент неловко становится даже его напарнику: более непохожих внешне людей, чем мы с Настей, сложно найти. Напарник решает исправить ситуацию и задаёт анкетные вопросы: как нас зовут и сколько нам лет. «28», — врёт Настя. Парни, будто споткнувшись об этот ответ, замолкают. Чтобы облегчить участь студентов, мы мило прерываем этот диалог и отправляемся обратно в клуб. Но заново слиться с толпой не получается — пожалуй, миссия «безудержное веселье» выполнена.

 

Уже на выходе нас перехватывает улыбчивый парень лет за тридцать с внешностью честного работника ручного труда.

Пойдёмте танцевать! — зазывает он, обхватив нас в кольцо.

— Мы уже оттанцевали.

— Нет, я вас видел, вы стояли.

— (Ничего себе.) Да, но до этого мы танцевали.

Прощаемся с ним и идём к гардеробу. У него здесь может быть очень хороший вечер — с дешёвым алкоголем, весёлыми женщинами и бодрой музыкой. Вот в Тропарёве — вряд ли. Всё-таки жителю московских окраин, желающему не просто напиться, а ещё и забыться в танце, надо проехать хотя бы станции на три повыше.

Плей-лист