Как парень из Казахстана бросил школу и создал самое успешное медиа об уличной культуре в Москве История паблика ÖMANKÖ, который делает совместные проекты с IKEA и adidas
Артем Ермилов основал паблик ÖMANKÖ в 2015 году, когда ему было 15. Окончив девятый класс алма-атинской школы, он бросил учебу и переехал в Москву. Он думал зарабатывать на одежде и даже продал тираж плащей в «КМ20», но дизайнером не стал. Зато паблик ÖMANKÖ неожиданно разросся до сообщества, с которым сотрудничают The North Face, IKEA и adidas. The Village пообщался с Артемом о том, как он начал вести бизнес до совершеннолетия и в чем сила социальных сетей.
Текст
Инал Франк
Фотографии
Паблик
Я жил в Алма-Ате, мне было 15 лет, тогда популярностью пользовалась социальная сеть ASKfm, где все задавали друг другу вопросы. У меня было тысяч 15–16 подписчиков, которые часто спрашивали, какая музыка мне нравится. В итоге я создал страницу в VK, с музыкой и картинками. Там был весь этот Tumblr-хайп: девочки с белыми волосами, прозрачные сумочки. Для настроения и вдохновения. Название, кстати, появилось благодаря песне Sky Ferreira «Omanko». Только потом я узнал, что с японского оно переводится как «киска», и добавил точки над буквами «O», чтобы изменить значение слова. Эти точки перекочевали в название из моего имени Артём.
Паблик за первую неделю собрал 12 тысяч человек, в основном это подписчики из ASKfm. Тогда же его увидела и поддержала Лена Шейдлина, известная художница и блогер (сегодня на инстаграм девушки подписаны 4 миллиона человек. — Прим. ред.). Аккаунт начал расти.
Как раз в то время я стал часто летать в Москву. В современной моде я не очень-то разбирался, одевался как футбольный фанат. У меня было 40 пар винтажных кроссовок adidas, штаны Carhartt и свитер Lacoste. Кроме магазина Fott, я ничего не знал и не понимал. В Москве я встретил тех, кто не боялся самовыражения. Они носили CDG, и даже не Play, а разные их архивные вещи и аксессуары, кто-то надевал винтажную одежду Рафа и Маржелы. В Казахстане о таком даже не слышали.
Эти ребята вдохновляли своей свободой и тем, как они выглядят. Тогда я решил сменить вектор и подачу в паблике на кэжуал и нормкор. Мы стали больше рассказывать о разных явлениях в моде, переводили интервью.
Мое увлечение кончилось тем, что после девятого класса я оставил школу и уехал из Алма-Аты в Москву. С тех пор я обеспечиваю себя сам. Сейчас я не занимаюсь ничем, кроме ÖMANKÖ. Живу в съемной квартире. Хобби переросло в работу. И если бы мне пришлось изменить что-то в российском законодательстве, то я бы дал больше прав несовершеннолетним. Я выпускал одежду, зарабатывал на рекламе, но не мог даже банковскую карту открыть на свое имя. Не говоря уже о том, чтобы открыть элементарное ИП, чтобы все было по закону.
Москва
Еще до моего отъезда из Алма-Аты мы в Сети познакомились с Глебом Костиным (участник питерского объединения Bogema. — Прим. ред.), с которым вместе создали свою марку одежды и продавали ее в «КМ20». Глеб тогда жил в Торонто, наша марка называлась Öde, с немецкого переводится как «пустошь». Такая была у нас задумка — передать ощущение пустоты.
Мы на последние деньги купили винтажный деним в Нью-Йорке, отправили его на пошив в Питер, а потом привезли в Москву на съемку. Сейчас я понимаю, как нам повезло, что вещи оказались в продаже в лучшем концепт-сторе города — «КМ20». Случилось это так: мы просто пришли в магазин в этих наших плащах, а в итоге нам предложили продать тираж через концепт-стор. Звучит как сюжет из фантастического фильма. Vogue даже выпустил тогда материал о том, что парень из Канады и парень из Казахстана сделали плащи, ни разу не встретившись. Этакая лав стори.
Все 12 плащей продали за неделю, несмотря на совсем никому не известный бренд с ценником в 48 тысяч рублей. Среди покупателей были Инга Берман, Илона Столье и другие прекрасные дамы. Говорили даже, что Тимати приходил, но ему плащ в итоге показался слишком длинным.
Мы хотели продолжать выпускать собственные коллекции, но дело встало из-за российского дефицита. Нам нужен был хороший деним, а его тут просто нет. Мы пытались найти выходы на турок, на какие-то фабрики, но то, что они предлагали... Проще было купить джинсы в H&M или Levi’s и перешить, но с экономической точки зрения это было бы тупо.
Не могу сказать, что нам удалось заработать на этой истории. Это был просто красивый эксперимент, который принес много опыта и знакомств. Мы быстро закрыли идею с брендом, и я сосредоточился на ÖMANKÖ. Историю с одеждой я продолжил, но уже в более простом и доступном формате.
Медиа
Как-то Зорик Истомин сказал: «Высшего образования у меня нет, но есть высшее самообразование». Это и про меня тоже. Я до сих пор не думаю о том, чтобы продолжить учебу. Конечно, я бы не отказался от Central Saint Martins, но школой для меня стал окружающий мир.
Сейчас самую большую часть дохода нам приносит мерч ÖMANKÖ. Благодаря этому мы смогли собрать редакцию и выпускать материалы регулярно. Еще мы зарабатываем на совместных проектах и рекламе.
Поначалу я все делал один. Нынешняя команда ÖMANKÖ собралась и сформировалась за последний год. Сейчас в ней есть главный редактор — Севада Восканян, который вообще попал к нам случайно, Филипп Белов — он отвечает за графический дизайн и раньше работал в «Яндексе», ну и я. С Севадой вообще история была: он как-то написал мне в телеграм, мол, я выложил на канал неправильный тизер. Я ответил, что если он хочет помогать, то пусть помогает. И вот он уже год работает.
Всего в команде семь человек, включая меня. Все получают вознаграждение, размер которого зависит от объема работы. Не могу сказать, что мы очень заморачиваемся на планировании, но у нас есть определенный объем материалов, которые мы должны выпустить за месяц: собственных съемок, интервью, переводных текстов. Распределения ролей как таковых нет. Пока кто-то заливает показ на страничку во «ВКонтакте», я заливаю его в Instagram-аккаунт, и наоборот.
Многие воспринимают нас как СМИ, но фактически это не так, у нас в команде даже нет ни одного человека, который окончил бы журфак. Все мы любители и, возможно, именно поэтому нравимся людям. Мы как форум, куда люди заходят почитать новости, узнать что-то новое и выразить свое мнение.
ÖMANKÖ — это 180 тысяч подписчиков
160 тысяч во «ВКонтакте», 16 тысяч — в Instagram, 6 тысяч — в Telegram
Мы никогда не копировали какие-либо издания. Те же 032c, Hypebeast, Highsnobiety были для нас вдохновением, но не ориентиром. Понятное дело, что какие-то глобальные новости все равно выходят там раньше и, так или иначе, будет много пересечений. Но в последнее время нам удается давать собственные эксклюзивы и иногда даже быть первыми в Сети, выложить новости даже раньше, чем Hypebeast. С новыми кроссовками adidas by Raf Simons, например, так и было.
Как мы это делаем? Например, на прошедшую неделю моды в Париже поехал наш знакомый Тима Ермолов: он ходил по шоу-румам разных брендов и снимал для нас тизеры коллекций, которые выйдут только в следующем году. У нас были фотки из шоу-рума, и мы опубликовали их раньше всех. Да, в России сложно быть первыми, потому что все в основном происходит за рубежом, но мы пытаемся. Аудитория это замечает и ценит.
Для нас важно развивать и заинтересовывать читателей, и, я думаю, мы с этим справляемся. То есть, когда мы раньше заливали изображения новой футболки Гоши (Рубчинского. — Прим. ред.) и писали, что она стоит 5 тысяч рублей, люди возмущались: «Вы что, психи? За что такие деньги?» Прошло полгода, и эти же люди начали отдавать 40 тысяч за условную рубашку Raf Simons и гордиться этим. Они начали разделять наш взгляд на вещи, и я этому рад.
Мерч
С упаковкой одежды ÖMANKÖ была такая идея: человек открывает посылку, а вещь — в вакуумной упаковке — выглядит точь-в-точь как наркотики. Ну или еда. Особенно кольцо в запаянном пакете выглядело как закладка. Курьеры брали с опаской.
Но нужно всегда заинтересовывать людей. Покупатели фотографировали упаковку, и тираж разобрали почти моментально.
В первом дропе было три дизайна футболок и три дизайна худи, футболка стоила 2 тысячи рублей, а худи — 6 тысяч. Тираж в себестоимости обошелся нам почти в 10 тысяч долларов — деньги ушли на материалы, пошив и упаковку. Из-за быстрого солд-аута, кстати, многие подумали, что у нас был крошечный тираж. Но это не так: одних худи в дропе было 150 штук, что для первого раза вполне нормально.
Никаких инвестиций мы ни от кого не получали. Но благодаря эксперименту с мерчем, который быстро раскупили, мы смогли выйти на новый уровень и полностью переходим на свое производство. Руководит всем этим технический директор Феликс Семибратов (основатель бренда Felix Malikovich. — Прим. ред.), который делает толстовки с надписями «РЭП» и плащи с надписями «КГБ». Он у нас отвечает за производство.
Сейчас мы готовим ограниченный релиз кастомных кроссовок и денима с вышивкой к нашей осенней выставке. В ближайшее время мы выйдем за рамки формата худи-футболка, в следующем дропе будет около 16 вещей, с тиражом от 500 экземпляров. Этот дроп будет называться Acid Summer: про кислотные цвета и их сочетания в одежде, и немного про ЛСД. На принтах будут координаты города Лланддеви-Брефи. Там в 1977 году провели самую крупную операцию по поимке производителей ЛСД: изъяли 6 миллионов марок, они на тот момент поставляли 90 % всего ЛСД в Британии и 60 % всего ЛСД в мире. Для меня это важно и интересно не просто как прикол, а как история, которая изменила мир и сильно повлияла на людей, в нем живущих.
Коллаборации
Инициатором сотрудничества с брендами чаще всего выступаю я сам. Если вижу что-то интересное, то предлагаю проект. Проект — это не просто написать пост, но и грамотно оформить, а уже потом показать читателям.
Наш первый совместный проект был в феврале 2017 года с The North Face — мы показали их новую летнюю коллекцию. Это первая съемка, которую мы сами полностью спродюсировали и стилизовали. Потом был проект с adidas, где мы позвали моделей из агентства Lumpen и показали, как правильно сочетать спортивные вещи друг с другом, чтобы это не выглядело глупо. Нам помог Глеб Костин — он снял всю эту историю на пленку.
Еще была съемка кроссовок VaporMax с Настей Пилепчук из Maiden Obey. А в мае того же года «КМ20» устраивал вечеринку и pop-up-shop с Хероном Престоном, приуроченные к выходу его дебютной коллекции. Мы тогда стали первыми в Сети, кто представил официальный прайс-лист на вещи из нее.
Тот проект — шестиминутное видео с вечеринки — репортаж про приезд Херона. Тогда ведь еще и Вирджил (Абло. — Прим. ред.) прилетал. Даже не знаю, что нужно сделать в Москве теперь, чтобы затмить ту вечеринку. Здесь такого не было и, мне кажется, в ближайшее время не будет.
Из последнего, конечно, вспоминается воркшоп с adidas (проходил в Музее Москвы 16 и 17 июня), где мы представили футболки с собственным дизайном и позволили посетителям самостоятельно их кастомизировать. Из ноу-хау мы использовали handjet printer — это каплеструйный маркиратор, в котором ты программируешь иллюстрацию или текст, и он сразу наносит ее на вещь. Вообще, он создан для того, чтобы маркировать грузы и строительные материалы, но мы его интегрировали в кастомизацию одежды. У нас в гостях были SoccerBible (издание о футболе и обо всем, что с ним связано, с 4,6 миллиона подписчиков в Instagram. — Прим. ред.), им так все понравилось, что они назвали нас Russia Сulture Kings.
Еще был проект с IKEA, который тоже совсем недавно завершился. У них в мае вышла коллекция SPÄNST. Для проекта мы решили взять троих людей из разных сфер, которые делают уличную культуру в России, и снять историю о каждом из них.
Главная идея проекта — показать, что такое стиль для персонажа. Мы все показали изнутри, и мне очень нравится, что сейчас люди выкладывают эти ролики в соцсетях и пишут, мол, это одна из лучших реклам, что они видели.
В каком-то плане нас уже можно считать агентством, хотя я не люблю агентства. Это какие-то ограничения. Мы не журналисты, не СММ-щики и не дизайнеры, мы просто люди, которые хотят и любят заниматься разными вещами. Главное для меня — вдохновлять людей, потому что меня тоже на все мои действия кто-то вдохновил. В России не так много героев сейчас. Единственный человек, от которого молодые люди знают про свободу, это Дуров, и то он не в России. И Рубчинский, безусловно, гений, что представил Россию всему миру по-новому, но он не один. А про остальных почти никто не знает. Мы как раз хотели бы о таких рассказать.
Сайт
Сайт — это моя больная тема. Мы запустили его в феврале этого года, и сейчас он выглядит пока плохо. Готовим новую версию, с лучшим дизайном. В планах сделать там аналог «Википедии», где мы будем рассказывать про дизайнеров и про их вещи. Еще там будет что-то типа гида по городам, где можно будет выбрать локацию и посмотреть, какие там есть интересные магазины. Ведь о стольких крутых местах и брендах никто не знает!
Вообще, для меня в 2018 году сайт — это бесполезная штука, и я очень жду, когда люди начнут читать все только в соцсетях. Но в пользу сайта говорят важные и неоспоримые факторы. Во-первых, нас все равно воспринимают как СМИ. А в голове у большинства: если у тебя нет сайта, ты не медиа и ты не интересен. Ты показываешь рекламодателям аудиторию «ВКонтакте» в 160 тысяч человек, а они думают о сайте. В России сайт — необходимый элемент, такая галочка. И мы собираемся эту галочку вывести на новый уровень. Во-вторых, на данный момент никакой Telegram не позволит создать такую красивую картинку, как сайт. Нам он нужен для того, чтобы по-другому передавать вижуал.
Лично для меня ÖMANKÖ — это культурное движение. Это возможность общаться с людьми через новости, материалы и через одежду. Поэтому мы выпустили свой мерч. Мерч в глобальном смысле — это элемент комьюнити. Если ты это носишь, ты говоришь, что ты к этому самому комьюнити принадлежишь, говоришь, что вы вместе и разделяете похожие взгляды. Когда я вижу ребят в футболках ÖMANKÖ, я понимаю, что это лучшие ребята на улице.
Чтобы прочитать целиком, купите подписку. Она открывает сразу три издания
месяц
год
Подписка предоставлена Redefine.media. Её можно оплатить российской или иностранной картой. Продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.
На связи The Village, это платный журнал. Чтобы читать нас, нужна подписка. Купите её, чтобы мы продолжали рассказывать вам эксклюзивные истории. Это не дороже, чем сходить в барбершоп.
The Village — это журнал о городах и жизни вопреки: про искусство, уличную политику, преодоление, травмы, протесты, панк и смелость оставаться собой. Получайте регулярные дайджесты The Village по событиям в Москве, Петербурге, Тбилиси, Ереване, Белграде, Стамбуле и других городах. Читайте наши репортажи, расследования и эксклюзивные свидетельства. Мир — есть все, что имеет место. Мы остаемся в нем с вами.