Что нового: Хедхантер Алёна Владимирская о стагнации, образовании и востребованных профессиях Самый известный московский хедхантер Алёна Владимирская о том, кого скоро уволят, кому не дадут премию и почему умения кодить, шить зайцев и не ссориться с начальством актуальны как никогда.

— Как я понимаю, аудитория The Village — это молодые горожане, которые работают в медиа, рекламе, в digital, пиаре, в сфере развлечений и в ресторанном бизнесе. В медиа ничего хорошего не происходит: это сейчас территория турбулентности. Проекты открываются, закрываются, меняются источники финансирования. Кто ещё год назад мог предположить, что одним из самых интересных медиапроектов с точки зрения работника СМИ станет «РБК»? А люди, которые приходили в «РИА Новости» с ощущением, что это спокойно и на века, сейчас в подвешенном состоянии. И таких историй сейчас очень много. Мы находимся в зоне стагнации: рекламные бюджеты уменьшаются, и на работу в digital-сфере берут гораздо меньше людей, чем раньше.

В развлекательной отрасли (кафе, рестораны) всё плохо, здесь тоже стагнация. Люди стали больше экономить. Это не отразилось на ресторанах высокого сегмента, куда ходят на бизнес-встречи. Но все эти милые, прекрасные кафе для среднего класса в районе «Стрелки» и Патриков ощущают снижение чека. А стоимость аренды и электричества при этом не снижается. Я думаю, что в ближайшие полгода довольно много милых и любимых нами мест закроется. Очень сложно с работой для пиарщиков и ивентологов. Конечно, если ты не пиарщик высокого класса, а специалист среднего уровня.

О программистах и удалённой работе

— Есть какая-то сфера жизни, в которой по-прежнему в этом году будут хорошие зарплаты и много работы?

— Отрасль, в которой всё будет хорошо, — это интернет и IT. Здесь редко бывают кризисы, потому что во времена общих экономических спадов бизнес-проекты, которые спасаются, приходят в интернет. В интернете тоже не растёт количество пиарщиков и менеджеров по продукту, но не падают и даже растут зарплаты программистов. Чем сильнее кризис в реальных сферах, тем нужнее программисты.

— А что будет с удалённой работой?

— Если два-три года назад люди уезжали на зиму в Гоа или в Таиланд, то сейчас количество работы, которую можно делать издалека, уменьшается. По идее, объёмы удалёнки должны расти: людей должны сокращать и выбрасывать из офисов, но получается наоборот. Всё больше людей соглашаются делать то же самое в штате.

Но надо понимать: всё, что я говорю, никак на вас не отразится, если вы хороший и востребованный профессионал. У вас может не расти зарплата так, как вам бы хотелось. Но даже если компания закрывается в силу общих экономических причин, вас тут же перекупят. Может, не с таким ростом зарплаты, как вам бы хотелось. Но без работы не останетесь.

О востребованных профессиях

— Правильно ли я понимаю, что сейчас не лучшее время, чтобы уходить  и начинать свой бизнес?

— Найти инвестиции будет сложнее, чем это было один-два года назад, и клиентов сначала будет меньше. Но если вы готовы и хотите начинать свой бизнес, это надо делать. Правда, это может быть непросто.

— Алёна, а есть какие-то новые индустрии и новые востребованные профессии? Куда смотреть?

— Да, появляется новый сегмент — это онлайн-образование. Там нужны и продюсеры, и авторы курсов. Бум онлайн-образования практически повторяет возникновение индустрии игр несколько лет назад. Ещё востребованы рынком все, кто связан с качественным здравоохранением и здоровым образом жизни (проверка здоровья, диеты, индивидуальное питание, доставка продуктов на дом). Как всегда во время кризисов, начинает расти сфера handmade. Если ты умеешь шить зайчиков или печь печенье, можно делать свой интернет-магазин или идти со своим товаром на готовые площадки. Получается, что делать свой бизнес сейчас не лучшее время с точки зрения поиска инвестиций, но сделать что-то своё, воспользовавшись своими навыками и умениями, — хорошая идея.

О регионах 

— А москвичи едут в регионы в поисках интересной работы? Есть такая тенденция?

— Это, конечно, не регион, но до последнего момента все ехали на Украину. Но теперь непонятно, что там происходит и есть ли там сейчас деньги.

— А внутри страны?

— Как ни странно, регионы начинают оживать. Сейчас, например, будут создаваться большие медиахолдинги: один в Новосибирске, другой в Перми.

— На государственные инвестиции?

— Нет, на частные. Многие едут работать в региональные университеты, которые становятся лучше. 

— Получается, что образование развивается?

— Да. Сейчас уходит серый сегмент образования, вкладываются деньги в большие университеты, в инкубаторы и кампусы при них. У университетов огромная потребность в профессионалах, которые могут преподавать. В образовании появляются вполне конкурентные зарплаты: даже если ставка небольшая, это решается всевозможными доплатами и грантами.

— У меня есть ощущение, что вы сейчас говорите не про гуманитарную сферу. В том же РГГУ последние полгода только и делали, что сокращали совместителей.

— Да, вы правы. Если говорить о высшем образовании, то растут сферы IT-образования, робототехники, медицины на стыке с IT и физики. С гуманитариями всё сложно. Вы же понимаете, что это ещё со Средневековья пошло, если не раньше. Если в город приходит кризис, чума, голод, то первыми выгоняют артистов. Когда в городе всё хорошо и благосостояние растёт, артистов и циркачей приглашают обратно.

Об экспатах в Москве

— А что сейчас происходит с экспатами, которых приглашали в Россию на огромные зарплаты? Они сюда с радостью едут?

— Экспаты никогда с большой радостью в Россию не ехали. И тут вопрос даже не в политической ситуации, которую человек либо принимает, либо не принимает. Тут у них два риска: криминальный и климатический. С первым можно бороться, потому что если иностранец приезжает в Москву, он живёт в особой экспатской среде. Но главное предубеждение экспатов против работы в Москве — это местный климат. Когда экспаты сталкиваются с нашей погодой, они перестают хотеть жить в Москве.

— На какие работы чаще всего приглашают экспатов?

— Сейчас очень нужны все, кто связан с образованием — университеты их покупают крайне интенсивно, IT хорошо покупает тех экспатов, которые строили большие международные бизнесы. Финансисты, консалтинг, ретейл, банки покупают тех, кто занимается IT-безопасностью. Когда бизнес начинает задумываться о международном масштабировании или систематизации себя как бизнеса, покупают качественных управленцев. Но образование за этот год вышло на первое место. Это связано с борьбой университетов за позиции в рейтингах.

О переезде в Москву 

— Что делать людям, которые сейчас живут в российских регионах и задумываются о переезде в Москву? Ехать или нет?

— В Москву всегда ехали, едут и сейчас. Но в Москву не стоит ехать только за деньгами. Сейчас во многих регионах (не во всех) профессионалы зарабатывают примерно столько же, сколько в Москве. Людей из регионов завораживают цифры — зарплаты в 250, 300 тысяч рублей. Но в пересчёте на стоимость жизни в Москве 120 тысяч в Перми, когда у тебя есть своя квартира, это 250 тысяч в Москве. В чём тогда смысл? В Москву едут за карьерой и возможностями. К сожалению, мы остаёмся страной одного города, где всё сконцентрировано. Они всё равно будут ехать, вне зависимости от зарплат, потому что с точки зрения построения карьеры и возможностей Москву с регионами не сравнить.

— Есть региональные вузы, которые пользуются хорошей репутацией у московских работодателей?

— Конечно, их очень много: Казанский, Новосибирский, Томский университеты, почти все питерские вузы, Пермь, Краснодар.

Об эмиграции

— А что делать тем, кто хочет уехать из Москвы работать в другую страну? Какие профессии там нужны?

— Востребованны российские авиаторы, все, кто связан с нефтью и газом, геолокацией, программисты, некоторые типы инженеров и неквалифицированная рабочая сила, например сиделки. Ну и, конечно, некоторые учёные, но они редко уезжают насовсем.

— Складывается ощущение, что всё, что нам остаётся сейчас, — держаться за хорошую работу, если она есть, повышать квалификацию и ждать, чем закончится период стагнации.

— Нет. Я твёрдо уверена, что самое ужасное в любой стагнации — это выживание. Если взять сферу медиа, то лучшие издания появлялись как раз на безденежье. Когда-то во время кризиса и безденежья запустились НТВ и «Коммерсант». Во время следующего кризиса появился Look At Me. Лучшие проекты появляются, когда человеку или группе людей нечего терять, когда на рынок случайным образом выбрасывается большое количество компетентных людей. Они собираются вместе, пробуют и на какой-то волне взлетают. Одновременно появляются люди с деньгами, которые хотят вложить эти деньги во что-то принципиально новое, потому что прошлые вложения не работают. (Мы сейчас говорим о кризисе, не о стагнации.) И эти люди находят друг друга. А самообразованием и развитием надо заниматься всегда, потому что однажды ты перестанешь стоить столько, сколько хочешь. Сейчас надо внимательно относиться к своей рабочей репутации. Это раньше можно было поругаться с начальником, написать заявление об уходе с мыслью, что через три недели выйдешь на новую работу, а сейчас такого не будет. Если тебе нужна работа, постарайся её удержать. Если нет, то есть шанс всё изменить.