«Сложный путь, но престижный»: Спасатели на водах — о своём призвании The Village поговорил с московскими спасателями об утопающих, распорядке дня и постоянном напряжении от работы

Несмотря на постоянные дожди, открытые бассейны и пляжи — главные летние пространства 2015 года. Корреспондент The Village отправился в Лужники, Сокольники и на ВДНХ и узнал у спасателей на водах о том, почему их работа — не халява, а напряжённый труд.

Я работаю спасателем на этом объекте уже полтора месяца, руковожу спасательным отрядом. В наши обязанности в первую очередь входит обеспечение комфорта и безопасности клиентов в зоне бассейнов. 

У меня довольно разносторонние увлечения. Моё высшее образование немного не по текущей специальности — я политолог. Я участвовал и участвую в различных молодёжных проектах. Не «Росмолодёжь», но тесно связано. В студенческие годы я был волонтёром, потом прошёл по заявке в штат оргкомитета «Сочи-2014», был сотрудником Олимпийских и Паралимпийских игр. Я участвовал в церемонии открытия, работал в ледовом дворце «Большой» и горнолыжном центре «Роза-хутор». До того как попал сюда, я был инструктором на катке ВДНХ. Отвечал за безопасность посетителей, оказывал медицинскую помощь и непосредственно учил их кататься. Потом я решил стать спасателем на воде — необходимую физическую форму имею. Существуют различные организации, которые специализируются на подготовке спасателей и спасательных отрядов. Мне предложили попробовать, я согласился, сдал экзамены и получил квалификацию. Параллельно я занимаюсь молодёжной политикой, но на уровне хобби. Читаю специальную литературу, новости. Политология сейчас на втором плане: работать на самых крутых объектах нашего города и страны — это как-то более перспективно, по крайней мере для меня.

Чтобы стать спасателем, нужно сдать ныряние, прыжки в воду, плавание на длительную дистанцию — никаких особо сложных требований нет. Человек, имеющий неплохую физическую подготовку, может беспрепятственно стать спасателем. Нас учили вязать морские узлы, кидать спасательный круг, использовать конец Александрова — это такая верёвка, напоминающая лассо, на концах которой два буйка. Она используется в случаях, когда у человека свело ногу или, например, он в сознании, но по каким-то иным причинам не может двигаться. Каждый спасатель должен знать, как пользоваться этими приспособлениями. 

Мы приходим за час до открытия объекта и сразу отправляемся на разминку, сдаём нормативы по подтягиванию, отжиманию и упражнениям на брусьях. Далее мы идём проводить инструктаж по запланированным на день мероприятиям. Потом мы развешиваем спасательные снаряды, готовим объект к приходу посетителей. С началом работы комплекса все становятся по своим позициям и начинают наблюдать.

Если людей совсем нет, мы занимаемся физической подготовкой, отрабатываем приёмы спасения на воде. По-настоящему же спасать кого-то за всё время моей работы приходилось лишь однажды. К сожалению, был один такой случай 4 июля. Маленький ребёнок упал в центральный бассейн глубиной 1,4 метра. Спасатель быстро прыгнул в воду и вытащил его — никто даже испугаться не успел. Для такого объекта это хорошая статистика, но надо учитывать, что в связи с погодными условиями количество посетителей не очень большое. В выходные и жаркие дни приходится быть особо внимательным, но эта работа, по большому счёту, не зависит от количества людей. И при небольшом количестве может потребоваться наша помощь.

Я занимался много чем: работал в ресторанном бизнесе, в развлекательной индустрии. А пять лет назад закончил курсы спасателей. На Чёрном море был такой случай: я отдыхал с девушкой, и на моих глазах начал тонуть ребёнок. Был шторм, мама недосмотрела за мальчиком, его накрыло волной и стало затягивать в море. Я его вытащил и отдал маме. Она, конечно, была в шоковом состоянии, схватила его — и бежать. Не то что бы после этого я понял, что моё призвание — спасатель, но что-то внутри подсказало, что стоит этим заняться.

Здесь я работаю с открытия сезона, совмещаю функции спасателя и массажиста. Мы работаем в паре с коллегой, так что одно другому не мешает: кто-то постоянно следит за бассейном. В прошлом году я был спасателем на море при отеле: работы там очень много, гораздо больше, чем здесь. Я работаю спасателем только в летний сезон, зимой занимаюсь своим небольшим делом, оно связано с общепитом.

За всю свою практику я спас трёх человек: девочку, мальчика и взрослую женщину — она пролежала на дне порядка двух минут, её пришлось откачивать, но всё обошлось. Когда человек начинает тонуть, он пытается ухватиться за всё что угодно. Подплывая, надо сразу дать ему понять, чтобы он перестал нервничать. Но это редко помогает, поэтому приходится дать пощёчину, чтобы человек на мгновение забылся. Лучше подплывать не спереди, а сзади, потому что иначе человек сразу потянет тебя ко дну. Обхватываешь человека за шею, кладёшь на спину и плывёшь. Когда человек понял, что его спасают, он уже не такой буйный. Моим знакомым приходилось даже вырубать утопающих, чтобы нормально дотащить их до берега. 

В этом сезоне у нас не было никаких инцидентов. Глубина детского бассейна — 1,2 метра, взрослого — 1,4 метра. Конечно, утонуть можно и в луже, но с такой глубиной достаточно, чтобы кто-то из персонала просто постоянно смотрел за происходящим. Все наши официанты умеют плавать, кто-то после армии, кто-то из спецвойск, одна девушка раньше тоже работала спасателем.

Сейчас здесь скучно — никого нет. Но когда народу много, то не соскучишься: бывают и весёлые клиенты, и чересчур весёлые — не все понимают, как вести себя правильно и можно ли прыгать вот отсюда в бассейн. Иногда приходится объяснять, что одно неправильное движение — и человек мог полчелюсти оставить на бортике. 

Сюда приходят совершенно разные люди: и мамы с детьми, и молодёжь. Природные водоёмы гораздо дольше прогреваются, там гораздо большая вероятность, что что-нибудь случится. К тому же там ездят на водных мотоциклах, а наезд водного мотоцикла на человека — это перелом всего и сразу. И потом, на открытых водоёмах может быть контингент совершенно непредсказуемый.

Я — старший спасатель-инструктор, и всю жизнь работаю спасателем. Я окончил технический пожарно-спасательный колледж по квалификации «защита в чрезвычайных ситуациях». Это сложный путь, но престижный. Мой отец был пожарным, я решил пойти по его стопам и не жалею — это уже семейная традиция.

Спасатель — это одна из самых опасных профессий, он постоянно рискует жизнью. Независимо от глубины и погоды. Я мало рисковал жизнью, и надеюсь, что так будет продолжаться и дальше. В нашей акватории за всё время моей работы не было никаких происшествий. Показатель качества работы спасателя не в том, скольких людей он вытащил из воды, а в том, сколько чрезвычайных ситуаций он предотвратил. Но в любом водоёме риск очень велик, и бдительность спасателя — это его оружие. 

У спасателя на работе эмоции отсутствуют, он держит всё в себе. Когда говорят, что наша работа — халява, это неправда. Спасатель может целый день спокойно проходить без ЧС, но это всё равно напряжение. Ты всегда должен быть готов. Наши ребята прошли строгий отбор, они знают цену человеческой жизни. Каждые три года спасатель подтверждает класс, либо каждые два — повышает. Мы несём службу, по-другому я не могу это назвать.

Если человек кричит: «Спасите-помогите», — где-то в семидесяти процентах случаев он просто привлекает к себе внимание. Человек, который тонет, не сможет кричать. Все органы тонущего человека будут работать на то, чтобы взять побольше воздуха. Когда мы инструктируем клиентов, то всегда спрашиваем, умеет ли человек плавать. Если плохо — мы обращаем на него особенное внимание. Если кто-то нарушает дисциплину на воде, я подаю сигнал — для этого у меня есть свисток.

До «Лужников» я работал на ПСС «Борисовские пруды» и на озере Бездонном. Мы оказывали первую помощь на воде, кто-то терял сознание от термического шока, кто-то запутывался в водорослях, много было случаев. Самые напряжённые моменты в моей практике были на Борисовских прудах, приходилось откачивать маленьких детей. Оказывать первую помощь ребёнку — самое сложное. Вмешивается мать, сотрудник охраны пытается её удержать, психолог — поговорить, пока спасатель делает своё дело. Очень сложно забыть несчастные случаи, произошедшие с детьми. Это большой стресс. Поэтому каждый квартал мы проводим психологическую подготовку, независимо от того, приходилось ли кого-то спасать или нет.

Если спасатель потеряет человека, он проанализирует ситуацию, свои ошибки, но не будет кого-то винить в случившемся. Многие родственники тех, кому не смогли оказать необходимую помощь, обвиняют во всём спасателей. Но винить надо не спасателя, а самого себя.