Люди в городе: Первые посетители выставки Icons в Петербурге The Village побывал на открытии самой обсуждаемой выставки последнего месяца Icons и поговорил с первыми посетителями о «православнутости», педагогах в рясе и необходимости пометки «18+».

«Меня возмущает та волна религиозного фанатизма, которая идёт сейчас по всей стране. А ведь началась она с нашего города. Это странно, учитывая, что Питер наиболее европейский город в России. Я сегодня здесь потому, что однажды открытие этой выставки не состоялось. Это не должно повториться. В прошлый раз никто ничего не закрывал. Это скорее было нежелание лишних проблем и противостояний. Нежелание со всем этим связываться. А это плохо. Потому что это взгляд лишь на тех, кто не хочет. А ведь людей, которым это надо, не меньше. Просто они не кричат».

«По сути говоря, мракобесы нарушают Конституцию, потому как 29 статья гарантирует каждому человеку свободу мысли и свободу слова. А у нас милоновщина. Даже такой замечательный человек, как Михаил Пиотровский, сдержанный и умный, публично назвал их идиотами. Сдерживался, но не удержался. Если интеллигенция сегодня не будет оказывать сопротивление православным хунвейбинам, мы окажемся в ситуации православного фашизма. 
Как в Иране, где при шахе Пехлеви ходили с непокрытыми головами, а когда он ушёл, стали в чёрных сатиновых платьях до пят. 

Не так давно на одну из выставок пришли православные активисты и сказали мне снять работы. Я отказался. Отстаивал свои права практически в кулачном поединке. Если потакать такой мелкой уголовщине, рано или поздно она станет крупной. Закон природы».

«Я думаю, что любые акции гражданского общества — это хорошо. Для того чтобы расшевелить информационное поле и чтобы прозвучало не только мнение одной стороны. Это полезно. 
Icons затрагивает сложную и глубокую тему, а сейчас к вопросам духовности современные художники обращаются не так часто, как это было бы нужно. 
Роман Багдасаров, известный историк и религиовед, сказал, что церковникам любых конфессий нужно цепляться за любую возможность упоминания религии и церкви где угодно и как угодно, иначе о ней все забудут, потому что новым поколениям церковь не нужна. Поэтому такая выставка, как Icons, им во благо, она вызывает прямой интерес к религии. 
Я родитель 9-летнего ребёнка и обязательно покажу ему эту выставку. Пометка „18+“ — это не запрещение. Мы не табак продаём и не алкоголь. С детьми приходить можно и нужно».

Марина: «Я вообще против того, что бы РПЦ влезала в дела светского государства. Против закрытия выставок, которые интересны людям, пусть и не всем».

Максим: «Мракобесие опасно заразностью. Я и сам православный, но сегодня те, кто говорят от имени РПЦ, те, кто машут кадилом в Законодательном собрании Петербурга, — это православнутые. Чтобы показать, что есть не только другие граждане, но и другие депутаты, я пришёл сюда».

Марина: «Я пришла скорее защитить выставку и свои права её увидеть. При этом едва ли пойду смотреть. Я не понимаю современного искусства. Это просто не моё, не нравится. Я католик, и позицию РПЦ в таких случаях я просто не понимаю. Это дико».

Максим: «Когда я стал депутатом, я оставил работу в школе. Но потом мне приснился сон, что человек в рясе с кадилом и лицом Милонова учит детей, которых учил я. Проснувшись в холодном поту, решил вернуться к преподаванию. Нужно воспитывать детей, которые умеют думать и обладают знаниями, а не вешать им лапшу и кадила на уши».

Сергей: «Когда шли на выставку — хотели экшена. Хотели скандалов. А их-то и не оказалось».

Маша: «Зато очень много симпатичных и необычных людей.
Маркировку „18+“ на афише видели, но я вообще этих градаций не понимаю. „0+“, „4+“, „16+“. Кто это определяет? Как? И как это применимо к искусству?»

Сергей: «Более того, дети, если захотят, они ведь найдут. Эта пометка — чистая формальность и лишь привлекает внимание. Более того, тут я не увидел ничего, что могло бы повредить детской психике». 

Андрей: «Часть выставки приятно удивила, а что-то вообще никак. Всегда хочется нового, и есть опасение увидеть банальную пародию». 

Влада: «Акцию антимракобесов видели. Мельком. И это кажется немного странным. Не плохим, но странным. Они выступают перед людьми, которые пришли сюда изначально настроенными на выставку и не настроенными ей противостоять».

Андрей: «Любая акция такого рода, позитивная или негативная, мешает. Это шум. Это предварительная оценка, а я пришёл сформировать своё собственное мнение, и это может несколько мешать. Любой человек, который выступает резко против, может быть опасен, потому что любая форма радикализма непредсказуема».

Влада: «В Эрмитаж, на Чепменов, нас с 5-летней девочкой не пустили. Тут же мы прошли без проблем».

«Выставка состоялась. Я удовлетворён. Даже рад. В ноябре меня не удивили казаки и другие возражающие и протестующие. Потому что они есть везде. Но везде у меня были партнёры, люди искусства, которые не поддавались давлению. Тогда меня удивила и огорчила выставочная площадка. Мы живём в такое время, что люди, которые занимаются искусством, должны иметь мужество и силы иногда сказать нет власти. Если этого нет, просто не надо заниматься искусством.

Очень плохо для религии, когда её считают скукой и мраком. Люди должны улыбаться и радоваться, но мы к этому просто ещё не пришли. Я не помню выставок, где религиозная тема воспринималась бы легко. В данной экспозиции весёлого так же почти нет. Работа Дэмьена Херста God едва ли не единственная иронизирует, в данном случае над буквализмом церкви и людьми, которые воспринимают святые писания буквально.

Можно предложить своим друзьям не ходить, можно написать критический текст, если что-то оскорбило — можно попытаться подать в суд. Но не пытаться запрещать. Вот это, я считаю, рецидив. Это ненормально. Я никому не признавался, но я не люблю футбол. Но вы не найдёте нигде, чтобы я протестовал против футбола. Для меня его просто не существует. И всё.

В Петербурге мне нравится. Этот год последний, с мороком, я воспринимаю именно как временное помешательство. Не как изменения в городе. Следующей в Петербург я привезу уже достаточно скоро отличную выставку „Соединённые штаты Сибири“. Это будет смешная выставка. В ней будет, кстати, очень много острых работ. В отличие от этой».

«Закрывать выставки по идеологическим или любым другим соображениям попросту дико. Спустя несколько столетий после эпохи просвещения, после секуляризации культуры. В то же время участники этих движений не такие уж и мракобесы, это тоже знамение современности. Это тоже попытка сделать какие-то карьерные шаги. Идеология тут используется как средство продвижения и часть имиджа.

В то же время, что тут запрещать? Тут, напротив, искусство прорелигиозное. Да и смысл выставлять возрастные ограничения? А вообще не заговори о мероприятии, протестующие не многие бы о нём узнали и услышали.

Не так давно я говорил с Борисом Гройсом, который когда-то готовил в Германии подобную выставку под названием „Иконоборчество“. И я спросил, вызывало ли это какие-то протестные реакции. Он сказал: „Разумеется нет. Это невозможно!“ Более того, церковь воспринимает любые высказывания, даже самые критические и дурацкие, как некую рекламу. Потому не только терпит, но даже и приветствует в глубине души».