С начала лета в Москве на лесах у дома № 14 в Кривоколенном переулке трудятся реставраторы: они по крупицам восстанавливают случайно найденную вывеску 1920-х годов. В марте прошлого года виднелась лишь буква, и участники сообщества гадали, какому заведению принадлежала эта вывеска. «Только бы не похоронное бюро», — переживали жильцы дома. Теперь работы близки к завершению, а из старинной надписи на сером здании следует, что здесь располагалась контора инженера Фалькевича. Открытие вывески состоится в середине сентября, а пока The Village поговорил с координатором реставрации Натальей Тарнавской о победах и неудачах активистов, равнодушии властей и о том, каково это — возвращать городу его прошлое.

 

 

Начало

 Я заинтересовалась историей зданий Москвы лет семь назад. Ходила на экскурсии, и оказалось, что в городе столько всего зарыто интересного. Потом я занялась градозащитными активностями. Снос домов, утрата артефактов — это всё непоправимые потери, которые нельзя себе простить. Они трогают меня гораздо больше, чем любые социальные проблемы. И лишь потом появились вывески. Мы занимаемся спасением вывесок просто от безысходности: когда ты понимаешь, что через неделю их не будет, деваться некуда: нужно идти и спасать. Это невероятное удовольствие — понимать, что для своего любимого города ты тоже можешь что-то сделать.

Всё началось исключительно по воле случая. В 2011 году на Малой Бронной улице шёл ремонт фасада дома № 22. Проступили буквы. Их разглядел проходивший мимо местный житель, архитектор по образованию. Он сообщил о находке краеведу Александру Можаеву, и так новость разошлась по тусовке москволюбов и градозащитников. Все всполошились: ситуация была критичная, никто такие вещи не охраняет — замажут дня через два. Нужно было оперативно отреагировать. Мы решили собрать деньги и сами всё сделать. Проект получился очень красивым: эффектная вывеска над одной из старейших в Москве аптек. Теперь я постоянно вижу гидов, которые показывают вывеску туристическим группам.

Так же случайно в 2012 году открылась вывеска булочной на здании XVIII века на Покровке, дом № 1. Это был очень сложный проект: обнаружилось три наслоения вывесок раннесоветского периода, и мы решили раскрыть все три — есть яркие и более блёклые слои. Мы использовали исторический, даже скорее археологический концепт. И, конечно, это без объяснения не работает. Хорошо, что владельцы булочной отдали нам витрину под экспозицию об истории вывески.

Надпись в Кривоколенном переулке тоже обнаружилась мистическим образом. Шёл краевед Денис Ромодин, увидел облупившуюся краску и в ничего не значащей для обывателя гугульке разглядел буковку. У нас все вывески найдены краеведами: простой человек их вряд ли увидит, потому что у него взгляд не намётан. Но специально ничего мы не ищем: мы же не можем ободрать все фасады и посмотреть, есть ли за ними что-нибудь.

  

 

Как спасают вывески

На реконструкцию одной вывески уходит минимум полгода. Сперва мы принимаем оперативные действия, чтобы обнаруженную вывеску не убрали. На Малой Бронной, например, ремонт шёл с такой фантастической скоростью, что две из трёх вывесок закрасили (правда, по нашей просьбе это сделали деликатно, чтобы новый слой в случае чего можно было легко снять).

Потом мы получаем нужные бумаги. Если дом — памятник архитектуры, то нужно разрешение департамента культурного наследия. Например, у нас на примете есть вывеска «Хлебопёк» на доме № 15 на Пречистенке, обнаруженная ещё весной, и для начала работ мы ждём разрешения. Особой волокиты нет, одна инстанция, но прождать ответа можно и два месяца, если понадобятся уточнения. В остальных случаях проще: необходимо только согласие владельцев здания или жильцов. Наконец, мы начинаем сбор денег и приступаем к реставрации — она может затянуться на три-четыре месяца. Всё зависит и от сохранности вывески, и от погоды: ни в дождь, ни в холод реставрировать нельзя по технологическим причинам.

Восстановление вывески обходится примерно в 150–250 тысяч рублей, из которых 100–150 тысяч нужны на реставрацию, а оставшееся уходит на организационные расходы — например, аренду строительных лесов. Мы принципиально нанимаем профессионалов по рыночным расценкам и оплачиваем специализированные материалы, чтобы получился достойный результат. Брать энтузиастов на эти работы мы никогда не будем, ведь даже если просто помыть вывеску, можно что-нибудь испортить.

Мы собираем средства в основном благодаря сообществу в Facebook. Ещё неравнодушные люди помогают, иногда местных жителей удаётся привлечь, соседей — ящики для пожертвований поставили в магазине Артемия Лебедева и в книжных магазинах «Ходасевич» и «Читалка». Обычно в одну вывеску вкладывается полторы сотни человек. Пожертвования разные: от 50 до 20 тысяч рублей. На Покровке почти половину всей необходимой суммы дал совершенно обычный прохожий. Он просто шёл мимо и услышал, что мы собираем деньги.

Мы не заявляем наше сообщество как некий городской проект. У нас даже официального названия нет, потому что из этого сразу вытекает какая-то программа. Конечно, есть люди, которые принимают активное участие: например, я занимаюсь организационной частью, а Александр Можаев работает с реставраторами и обеспечивает научную поддержку. Но нам бы не хотелось выступать лидерами и пиариться: это нескромно. Мы просто собираем деньги, делаем хорошее дело и забываем об этом. Глобальных целей, кроме реставрации вывесок, мы перед собой не ставим — нам есть чем зарабатывать на жизнь помимо этого.

 

 

Внимание к деталям

После успеха с вывеской на Малой Бронной улице мы ожидали резонанса на уровне департамента культурного наследия. Но его не последовало: у них миллион своих дел и проблем. Но и с противодействием властей мы, к счастью, ни разу не сталкивались. Дело-то по сути пустяковое, мы этими вывесками никому не мешаем. Но и финансовой поддержки или ускоренного рассмотрения документов как не было, так и не будет. Департамент ведёт себя очень непредсказуемо. Они могут проявить невиданный героизм, а могут под нож пустить памятник XVIII века, как было в прошлом году с домом на Старом Арбате. Как договариваться, непонятно.

На средства города восстановлены, например, вывески на ДК Русакова в Сокольниках, на здании «Известий» на Пушкинской площади с упоминанием ЦИК СССР, а также дореволюционные надписи — виноторговца Депре на Петровке и Императорского яхт-клуба на «Стрелке». Это шикарные проекты, но они существуют не сами по себе, а в рамках реставрации самого здания. Случаев, чтобы нашли какую-то историческую деталь и её отреставрировали, на моей памяти нет. Например, на обновлённой Мясницкой улице не нашлось места уникальным фонарям, обнаруженным тут же во время реконструкции. Почему на такие детали не обращают внимания — загадка. Возможно, нет ни времени, ни процедуры, которая бы позволяла профессионально отнестись к таким артефактам. Это не желание изуродовать Москву, а система, которая просто не позволяет вклиниться экспертам.

Многое зависит и от менталитета. У нас в целом всем нужен удобный город, с велодорожками и лавочками, а город с историей мало кого интересует. Над знаменитым «Фарфором — фаянсом» на Лубянке, где ранее размещался магазин товарищества Кузнецова, когда-то располагалась контррельефная надпись «Товарищество М. С. Кузнецова». Сейчас там современная вывеска. Мы предлагали владельцам здания восстановить старинную надпись, но они так и не проявили интереса. Жильцы чаще всего равнодушны к судьбе своих домов. Например, в упомянутом доме № 22 на Малой Бронной улице с 1914 года работала аптека. Теперь на её месте должен появиться ресторан. Мы очень стыдим жителей, что они не отстояли аптеку, хотя у них есть возможность регулировать, какие заведения располагаются в доме.

Основная ценность вывесок в том, что это бытовая, живая и соразмерная обычному человеку история. Именно за этим люди приходят в антикварные магазины. Кстати, вывеска инженера Фалькевича в Кривоколенном переулке — первая именная вывеска на счету сообщества. Мы разыскали в архивах информацию и о самом Фалькевиче, и о его конторе. Возможно, на открытии даже будут люди, которые связаны с ним, но пока мы сохраняем интригу.