Зачем продавать «Валокордин» и «Боярышник» по рецепту На ком отразятся ограничения продажи спиртосодержащих препаратов — рассказывают эксперты
После трагедии в Иркутске, где из-за отравления «Боярышником» погибли 72 человека, российские власти выразили намерение продавать некоторые спиртосодержащие препараты по рецептам. Помимо «Боярышника», ограничения могу коснуться и «Валокордина». The Village спросил экспертов, поможет ли такая мера предотвратить случаи массового отравления в будущем и на ком отразятся возможные запреты.
Дмитрий Щекочихин
кандидат медицинских наук, врач-кардиолог, терапевт в клинике «Чайка» в «Белых садах»
Продажа таких лекарств, как «Валокордин», по рецептам — довольно сложная тема. Насколько я знаю, подобные разговоры поднимались еще несколько лет назад. Дело в том, что «Валокордин» и «Корвалол» практически не имеют отношения к лечениям болезней сердца и не используются в повседневной клинической практике. Помимо спирта, в их состав входит довольно много сильнодействующего препарата «Фенобарбитал», который является мощным снотворным и отпускается по рецептам.
«Фенобарбитал» используют в том числе для лечения эпилепсии и бессонницы. Отсюда — основное применение «Валокордина» и подобных ему препаратов: снятие страха, непонятной тревоги, ненастоящих болей. Хотя «Валокордин» может помочь при некоторых болезнях сердца: например, при появлении аритмии он способен убрать страх и перевозбужденное состояние, это очень важно. Тем не менее врачи практически не рекомендуют это лекарство, в основном его используют при самолечении.
Стоит отметить, что «Валокордин» не особо опасен. В советские годы его использовали для лечения белой горячки у алкоголиков. Им давали по два флакона, чтобы они уснули. Однако применение данного препарата в больших количествах каждый день может привести к возникновению зависимости.
Лично я не приветствую идею продавать «Валокордин» и его аналоги по рецептам. Сейчас им пользуется большое количество пациентов разных возрастов. Аудитория, которая регулярно приобретает «Валокордин», —многотысячная, а может, даже миллионная. Продажа препарата по рецептам намного осложнит жизнь этим людям: перед ними возникнет вопрос о походе к психологу или даже психиатру, а также назначение более сильного лекарства. То есть ситуация станет намного дороже и сложнее.
Кроме того, это никак не поможет формированию другого отношения к болезням и здоровью у простых людей. Изменения менталитета требуют большого пути и усердной работы медиа, врачей и пациентов, а не репрессивных мер.
Что касается настойки боярышника, то я не вижу смысла в его продаже в принципе. В 1930–40-е годы его использовали в медицине, но тогда не было ничего другого. Сейчас же, как мне кажется, «Боярышник» в подавляющем количестве случаев рассматривается не как лекарство, а как спиртосодержащий напиток. Тем не менее, чтобы отравиться этим веществом, необходимо выпить очень много — точно больше десяти флаконов.
На мой взгляд, в нашей стране есть гораздо более важные проблемы, чем безрецептурная продажа «Боярышника» и «Валокордина». Например, доступность антибиотиков, особенно сильных. Понятно, что в нашей стране невозможно полностью запретить их продажу без рецепта. Ведь мы привыкли лечить себя самостоятельно. Но, несмотря на устоявшиеся традиции, вопрос нужно решать.
Чтобы прочитать целиком, купите подписку. Она открывает сразу три издания
месяц
год
Подписка предоставлена Redefine.media. Её можно оплатить российской или иностранной картой. Продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.
На связи The Village, это платный журнал. Чтобы читать нас, нужна подписка. Купите её, чтобы мы продолжали рассказывать вам эксклюзивные истории. Это не дороже, чем сходить в барбершоп.
The Village — это журнал о городах и жизни вопреки: про искусство, уличную политику, преодоление, травмы, протесты, панк и смелость оставаться собой. Получайте регулярные дайджесты The Village по событиям в Москве, Петербурге, Тбилиси, Ереване, Белграде, Стамбуле и других городах. Читайте наши репортажи, расследования и эксклюзивные свидетельства. Мир — есть все, что имеет место. Мы остаемся в нем с вами.