«Шок, шквал мыслей, сомнений»: Кто и зачем поступил в Европейский университет в этом году Сегодня в ЕУ стартует новый учебный год. Мы поговорили с ректором и студентами

Что говорят студенты

Мне 26 лет, я приехал в Петербург с Украины. Несколько лет назад окончил Одесский национальный университет им. И. Мечникова по направлению «политология». Я прекрасно осознавал, насколько низкий уровень образования получил и как он меня не удовлетворяет. Отсюда возникло желание продолжить обучение в другом, более крупном городе.

 Я считаю себя ветераном экзаменационной комиссии ЕУ, поскольку штурмую стены университета уже не в первый раз.

Решение поступать именно в Европейский университет было для меня тщательно обдуманным. Я считаю себя ветераном экзаменационной комиссии ЕУ, поскольку штурмую стены университета уже не в первый раз. Впервые это произошло в 2014 году. Тогда я поступил на факультет политологии и социологии. Но, проучившись полтора семестра, впал в депрессию, поскольку начал сомневаться в правильности своего выбора. Тема, которой я тогда занимался, вызывала скептическое отношение у преподавателей факультета, потому что казалась им более «антропологической», чем «политологической». Отдушину для себя я тогда находил в том, что записался слушателем на некоторые курсы факультета антропологии. Помню, как приходил к антропологам, садился на самую последнюю парту и внимательно слушал безумно интересные для меня курсы по миграции Абашина, по этничности — Штыркова. При этом я боялся лишний раз пикнуть и взглянуть в глаза студентам-антропологам: они мне казались почти богами.

Тогда я смог впервые познакомиться с жизнью факультета антропологии и понять, что должен быть здесь. Это подтолкнуло меня отчислиться с политологии и уже летом прийти поступать на антропологию. До сих пор помню, как тряслись колени на собеседовании. Тогда я не смог поступить: не хватило нескольких баллов. А в следующем году начались проблемы с лицензией и университет приостановил набор.

Разумеется, ситуация с лицензией и борьба за ее сохранение повлияли на мою жизнь. Не будучи частью университета, я внимательно следил за новостями, приходил сюда на конференции и лекции. За эти годы я поступил в аспирантуру НИУ ВШЭ. Учиться мне там осталось полтора года. Я очень люблю этот университет и ценю все, что он мне дал, однако обучение тут совсем иное. Сказываются масштабы: «Вышка» — это тысячи студентов и индивидуальный подход здесь невозможен. Поэтому теперь мне предстоит «воевать на два фронта» и разрываться между интенсивными лекциями в ЕУ и написанием диссертации в ВШЭ. Но жизнь так коротка, а предстоит еще сделать так много.

Переезд в Петербург дался мне очень сложно. Я украинец с четкими политическими и культурными предпочтениями, которые диаметрально противоположны тому дискурсу, который сегодня доминирует в российской информационной среде. Я родился и вырос в крохотном городке, поэтому переезд в пятимиллионный Петербург был для меня сродни «шоковой терапии». Пробки, биток в общественном транспорте, ритм жизни, сменяющиеся ежеминутно лица, непривычный климат и проблемная экология, а также экзотизм коммуналок стали для меня своеобразным испытанием. До сих пор помню свой ступор в петербургском метро, когда впервые увидел уходящий вниз, в бесконечность эскалатор: я стоял минут пять и боялся встать на него (все эскалаторы, которые мне приходилось видеть прежде, были с первого этажа на второй в торговых центрах моего городка). Почувствовал себя деревенской бабушкой, которая обязательно грохнется.

При этом я понимаю, что Петербург в то же время значительный культурный ресурс. Я обожаю петербургские музеи, библиотеки, мне нравится число иностранцев, приезжающих и проживающих в городе, а также то эстетическое удовольствие, которое доставляет архитектура города. Прожив пару лет в Петербурге, стал понимать, что это очень странный город. Он может быть безумно романтичным и трогательным и при этом очень агрессивным. Даже Москва кажется более однозначной. Думаю, Петербург любезен с людьми, приезжающими к нему на неделю-другую, а тех, кто решил связать с ним свою жизнь, ждет не одно испытание.

Мне 27 лет. Я родился в закрытом городе Снежинске на Урале — там разрабатывают ядерное оружие. В 2008 году, окончив школу в Снежинске, поступил на физический факультет МГУ. Окончил его в 2014-м и начал работать гувернером у одного известного человека, имя которого не хочу называть (обучал двух его детей школьного возраста). Спустя полтора года перешел работать в компанию, которая занимается подготовкой школьников к сдаче вступительных экзаменов в частные школы Великобритании, а также в университеты Британии и США. Столкновение с западной системой школьного и высшего образования заставило задуматься о том, как я вижу свое образование.

 Я хочу получить образование в новой для меня области, но не могу представить себя в государственном вузе в России.

Я искал для себя возможность обучения сразу, как только окончил физфак: начал слушать курсы на Coursera, в целом был открыт возможностям. Пришло понимание, что я хочу получить образование в новой для меня области, но не могу представить себя в государственном вузе в России. Летом 2016 года я наткнулся на материал о факультете экономики ЕУ на «Арзамасе» и мне такой вариант понравился тем, что отвечал сразу нескольким моим потребностям (плюс возможность переехать из Москвы). Принял решение, что еще год поработаю в Москве и перееду в Питер. И в апреле 17-го переехал. На тот момент у Европейского уже были проблемы с лицензией, и ближе к лету я понял, что вступительных испытаний не будет. Получилось, что до вступительных экзаменов я прожил еще один год в Питере. В каком-то смысле это хорошо: первая зима в Петербурге далась тяжело в смысле настроения, а во второй раз это не станет неожиданностью.

Этим летом Европейский университет объявил набор молодых исследователей на научные проекты. В июне было собеседование, я его прошел. Если бы не восстановление лицензии, то с сентября я бы начал научную работу. Для меня сейчас получить обширные знания по экономике важнее, чем сразу выполнять научную работу в рамках трудового договора.

В чем преимущество Европейского университета: сюда может прийти человек с любым высшим образованием, требуется лишь сдать вступительные экзамены. Формально не требуется высшее образование по экономике (на Западе зачастую магистратуры выдвигают такие требования к поступающим). Для успешной сдачи экзаменов требуется помнить основные разделы университетского курса высшей математики.

Я не переживаю по поводу будущего Европейского: события, связанные с лицензией, никак не повлияли на мое решение о поступлении — я бы и так хотел здесь учиться.

Мы с супругом приехала в Петербург из Приморского края. Школу окончила в Находке, а бакалавриат — во Владивостоке (Дальневосточный федеральный университет) по направлению «социология». Стоит признаться, что первое образование было довольно слабым, а полученные компетенции не позволяли мне быть конкурентоспособной. Я поняла, что хочу все-таки узнать, что такое социология, так как она меня зацепила своим всесторонним подходом ко взгляду на общество. Поэтому было решено попробовать поступить в магистратуру в хороший вуз — в петербургский НИУ ВШЭ. Мне посчастливилось познакомиться с Жанной Владимировной Корминой, которая стала моим научным руководителем над диссертацией.

 И тут новость о возврате ЕУ лицензии. Шок, шквал мыслей, сомнений, размышлений, планов.

И вот после успешной защиты был получен диплом. И вроде основная цель переезда в Петербург осуществилась: я окончила достойную магистратуру, чувствую себя более уверенно как специалист. Но что дальше? Я решила, что очень хочу получить степень Phd в одном из университетов Европы, чтобы увидеть другое образование, другие стандарты и новые высоты. Но документы надо было подавать уже зимой, чтобы участвовать в конкурсе стипендий. А мне, собственно, и предъявить для конкурса нечего. Решила самостоятельно готовиться год-два, ходить на курсы английского, много читать, посещать открытые лекции на Новой Голландии, в ЕУ, смотреть курсы на онлайн-платформах.

И тут новость о возврате ЕУ лицензии. Шок, шквал мыслей, сомнений, размышлений, планов. Научный руководитель и некоторые друзья настоятельно советовали поступать. Еще одна магистратура в ЕУ — это лучшая подготовка к «большой науке», которую я только могла бы себе представить. Мне бы хотелось в какой-то степени реализоваться в академическом мире, преподавать в будущем. И я решила: надо пробовать, пока есть такая возможность. Тем более супруг меня очень поддерживает в этом плане.

Об этом вузе я узнала только здесь, в Питере. Благодаря открытым лекциям за два года познакомилась с ним поближе. «Это, конечно, предел мечтаний», — думала я. Бесконечно рада, что этот университет снова открыл двери для студентов. Чувствую удовлетворение чувства справедливости, что ли.

После подачи документов я все еще не была уверена, что мне хватит знаний и способностей поступить в такой «крутой» вуз. Я подавала на две программы — социологию и антропологию. Не только в качестве запасного варианта, но и потому, что начала почитывать некоторую антропологическую литературу и увлеклась этой областью. Больше всего пугало собеседование по антропологии, так как я успела прочитать только один учебник и запомнить две-три ключевые фамилии. Перед социологией волнений было меньше. В любом случае, я сказала себе, что уже сделала все, что могла на тот момент.

Признаться, в какой-то степени льстит, что мне удалось поступить на обе программы и быть при этом в верхних строчках рейтинга. Хотя это, конечно, еще ничего говорит о том, кто лучше или хуже. Это же лишь экзамены, и проявить себя по-настоящему получится только во время обучения. Выбор между двумя программами был мучительно сложным. Пусть это прозвучит наивно, но я выбрала социологию сердцем и интуицией.

В Питере у меня живет родная сестра, она-то нас с супругом и приютила на первое время. Довольно быстро мы нашли бюджетное жилье в Девяткино. Но жить так далеко от центра нам не понравилось, и вскоре мы перебрались в центральные районы (сначала в Адмиралтейский, потом в Центральный). Сейчас я могу ходить пешком до учебы и чувствую себя лайфхакером. Петербург нам очень нравится, постоянно проводим параллели с городами Приморья (не в их пользу, к сожалению).

Учитывая, что у меня уже есть одна магистерская степень, потенциальный внезапный отзыв лицензии ЕУ мне не особо страшен. В большей степени жалко будет прервать обучение. Если оно продолжится в качестве дополнительного образования, будет прекрасно, в конечном итоге я здесь именно ради знаний и опыта. Но я очень надеюсь, что два года пройдут в штатном режиме и университет будет только процветать.

Мне 25 лет, я родом из Ижевска. В 2015 году окончил бакалавриат по программе «политология» Высшей школы экономики в Петербурге и стал думать о том, куда поступать дальше. Размышлял в том числе о Европейском университете. Но тогда, в 15-м, у меня появилась возможность переехать в Германию (сначала по волонтерской программе). Там я работал в различных организациях, учился в Свободном университете Берлина.

 В Петербурге есть два, на мой взгляд, основных вуза, где можно изучать политологию.

По семейным причинам мне пришлось в сентябре вернуться в Россию, поэтому, к сожалению, учебу в Берлине я не завершил. По возвращении в Петербург начал рассматривать варианты, чем заниматься дальше. Тут Европейскому университету как раз вернули лицензию — и я решил, что это хорошая возможность сюда поступить.

В Петербурге есть два, на мой взгляд, основных вуза, где можно изучать политологию: это НИУ ВШЭ и ЕУ — здесь приличный уровень преподавания. При этом мне кажется, что бакалавриат и магистратура в идеале должны быть в разных университетах, потому что для студента это означает новые точки зрения, новые мысли и идеи. В этом смысле мне интересно поменять место, где я буду изучать политологию.

По поводу опасений за будущее Европейского: в жизни вообще много всего происходит. Если постоянно думать о том, что произойдет плохое, можно ничего не делать. Так что у меня нет никаких опасений.

Мне 21 год, в мае я окончила бакалавриат питерской «Вышки» по истории. Историей увлекалась давно, поэтому сознательно шла именно на этот факультет. За четыре года бакалавриата у меня сформировалось достаточно узкое поле научных интересов: я занимаюсь социальной историей России XVI века, особенно всем, что связано с имущественным положением людей того времени.

 Опасения по поводу будущего университета, конечно, не покидают, особенно в связи со сложившейся политической ситуацией.

Деятельность Европейского университета давно привлекла мое внимание: я ходила туда на различные лекции и круглые столы, множество знакомых там учились и работают, поэтому еще на третьем курсе поняла, что хотела бы поступить в магистратуру ЕУ. Во многом этот выбор определило наличие уникальной кафедры «Исторической компаративистики» под руководством Михаила Марковича Крома. Очень хотелось писать магистерскую работу под его руководством.

История с лицензией, конечно, очень расстроила меня и всех знакомых в академической среде. Однако я до последнего надеялась, что лицензию вернут в этом году. Моим запасным планом было поступление в московскую «Вышку», но все сложилось удачно. Когда ЕУ объявил, что в этом году будет набор в магистратуру, я была счастлива, что можно продолжить свое обучение в Петербурге.

Вступительные испытания особенных проблем мне не доставили, так как, в отличие от других факультетов, для поступления необходимо было только пройти собеседование и предоставить документы. Сама процедура собеседования приятно удивила: комиссия старалась создать доброжелательную атмосферу и максимально раскрыть потенциал каждого студента.

Опасения по поводу будущего университета, конечно, не покидают, особенно в связи со сложившейся политической ситуацией. Однако для меня возможность учиться в ЕУ не связана с желанием получить корочку, а позволяет погрузиться в атмосферу насыщенной академической жизни, обрасти полезными связями и получить ценные советы. Как показал последний год, даже отсутствие лицензии не приостановило работу ЕУ, а лишь подстегнуло увеличить количество просветительских и общественно важных проектов.

Мне 21, программу бакалавриата я изучал в Академии художеств имени Репина в Петербурге, затем год работал в выставочном отделе в Кирилло-Белозерском музее — это одна структура с музеем в Ферапонтово (село в Вологодской области. — Прим. ред.), где я родился.

 Я уволился с работы, поступил в ЕУ и на самом деле очень воодушевлен.

За время работы в выставочном отделе у меня сформировалось желание продолжить обучение: очень понравилось открывать для себя фонды музея, осознавать, что работаю в сокровищнице, а потом рассказывать различными экспозиционными средствами об этом другим. Например, весной на экскурсии по выставке неоэкспрессиониста Виктора Казарина для 11-классников я объяснял творческий метод художника через инстаграм: когда вам дарят кольцо, вы не будете выкладывать первую попавшуюся фотографию, но подберете ракурс, где красиво выглядит и оно, и окружение, и заусенец на пальце не видно, — вот вам и изобразительный язык. А что трехметровую «Ворону, 1985, холст, масло», у которой мы стояли, в учебник орнитологии не вставишь, не так важно: там такая композиция и цвет, что не потерялась и увеличенная в два раза, когда мы ее использовали для рекламного баннера.

В общем, мне в музее все понравилось: мы каталоги верстали, один раз пригласили на открытие друзей-музыкантов из Петербурга, экскурсии те же, даже видеоблог делали про огромную крепость (вторая в России после Кремля), в которой работаем. Но при этом захотелось лучше изучить и музейные предметы, и способы их экспонирования, чтобы не только примерами из инстаграма оперировать. Изучить достаточно широко, чтобы была возможность рассказать коротко и интересно.

Правда, оставались сомнения насчет места обучения: во-первых, у нас сейчас в магистратуре часто читают то же самое, что и в бакалавриате, ведь раньше был единый специалитет; во-вторых, дневное обучение предполагает очередной переезд в Петербург и связанные с этим финансовые сложности. Поэтому летом никуда не поступил и очень рад был новости о Европейском: еще в годы обучения в академии много о нем узнал, да и преподаватели университета читали у нас курсы, это всегда был именно тот случай, когда на экзамене у тебя спросят не только вытащенный билет, но и каверзные вопросы по остальным тридцати. Немаловажным фактором была и стипендия.

Я уволился с работы, поступил и на самом деле очень воодушевлен. Собираюсь писать магистерскую об итальянском проторенессансе: изучать язык, смотреть прекрасную живопись, готовиться к каверзным вопросам.

Об опасениях, связанных с будущим университета: внушает сдержанный оптимизм то, что лицензию вернули, и сдержанный пессимизм — то, что здание отобрали. Так или иначе, важнее всего, что я могу здесь и сейчас работать под наблюдением классных специалистов, а корочки всегда получить успею.

Что говорит ректор

О наборе-2018

Думаю, ситуация вокруг Европейского университета сработала в большей степени как реклама вуза, нежели антиреклама. Если говорить об отрицательном эффекте — это вынужденный сдвиг приемной кампании на осень. Но мы надеемся, что выйдем на нормальный ритм со следующего года.

Как именно проявят себя магистранты, поступившие в 2018-м, станет понятно в течение года. По отзывам деканов факультетов и профессоров, было много достойных студентов. Мы не шли на компромиссы: взять абы кого, чтобы заполнить места. У нас такое невозможно. Это не та система, при которой нужно заполнить бюджетные места, чтобы потратить государственные деньги: мы сами платим стипендии, и магистерское обучение фактически оказывается бесплатным.

 Мы приняли 77 магистрантов, из них 50 человек не из Петербурга.

У нас были большие конкурсы на факультет истории искусств, на антропологию (больше трех человек на место), достойный — на философию. Думаю, причина в том, что в истории искусств и антропологии не такая острая конкурентная ситуация в городе, как в экономике, политологии или социологии, когда достойные государственные вузы уже осуществили набор в августе. Возможно, это сказалось на нашем конкурсе.

Мы приняли 77 магистрантов, из них 50 человек не из Петербурга. Это была интересная кампания. Многие люди живут в режиме долгосрочного планирования, но бывают ситуации, когда все случается в срочном — даже авральном — порядке. В конце августа нам пришлось принимать решение о начале приемной кампании, о количестве мест, о том, каким будет следующий год. С одной стороны, это поставило нас в непростую ситуацию, а с другой — это была проверка на профессионализм, энергетику нашего сообщества. Оказалось, оно живо и энергично: мы сразу вышли на рабочий режим, это приятно.

Стипендии в ЕУ будут такие же, как в прошлые годы. Плюс у нас есть надбавка, которую мы платим студентам из других регионов, чтобы они могли здесь обустроиться. Кроме того, у нас есть собственное жилье в центре города — и студенты могут им пользоваться.

Из магистрантов предыдущего набора восстановились 33 человека, это меньше половины. Многие поступили в государственные вузы или уехали учиться в зарубежных университетах, где им зачли курсы, которые они прошли в ЕУ в первый год.

Сейчас нам нужно аккредитовать аспирантуру. Но мы набираем слушателей на программы дополнительного образования аспирантского уровня: их 21 человек плюс восстановлено еще 20. Планируем открыть аспирантуру, как только будет техническая возможность.

О зданиях

Новое здание Европейского университета по площади меньше, чем Мраморный дворец. Кроме того, Мраморный дворец имел ауру, историю. Университет — во многом кампус, а кампус не просто площадь и функционал, это среда. Мраморный дворец с его историей, лабиринтами был важным местом, где и родился ЕУ. Мы собирались сделать его современным кампусом. У нас есть замечательный памятник этих намерений — макет архитектурного проекта Жан-Мишеля Вильмотта, а также 3D-предложения ведущих архитекторов: Рема Колхаса, Эрика ван Эгараата и Сергея Чобана. Когда-нибудь мы сделаем из них постоянную экспозицию. Но это нормально: в жизни какие-то проекты удаются, какие-то — нет.

Здание на Шпалерной, 1, у нас в собственности. Мы ремонтировали его для себя, чтобы работать в нем два года во время реконструкции дворца напротив. Оно функционально, но, например, в актовом зале не хватает объема, чтобы вместить всех желающих, когда проходят знаковые лекции. И здание, наверное, станет мало́, как только мы начнем развиваться. Что будет дальше — неизвестно.