Так называемые фотоживодёры — молодые люди, предлагающие прохожим за 500 рублей сфотографироваться с одетым в платье медведем или сонной обезьянкой, — казалось бы, сгинули с петербургских улиц в конце 2000-х годов. Однако недавно призрак нулевых воскрес в центральных районах города. Активисты зоозащиты даже начали составлять карту дислокации фотоживодёров. The Village поговорил с зоозащитницей Инной Сергиенко о том, как удалось победить фотоживодёров в 2009-м, можно ли повторить тот успех в наши дни и вообще — что делать, если вы увидели человека с грустным енотом?

 

   

Я с 2008 года являюсь волонтёром зоозащиты. Тогда у нас была группа «Спасённая жизнь», и в лучше времена количество её участников достигало 3,5 тысячи человек. Активисты вели активную борьбу с фотоживодёрами. В 2008–2009 годах мы добились возбуждения уголовных дел на организаторов этого бизнеса. Главный из них тогда получил четыре года по совокупности статей (в основном за мошенничество). С тех пор фотоживодёров в центре стало гораздо меньше. Я встречала их точечно, но никаких действий, к собственному стыду, не предпринимала.

Осенью прошлого года фотоживодёры внезапно активизировались, и я стала часто видеть их по пути на работу на набережной канала Грибоедова — с енотами и мартышками. Из ближайшего 78-го отдела полиции по Центральному району получала только отписки. Попросила своих студентов, чтобы они, идя на лекцию, обращали внимание на людей с енотами и звонили в полицию. Звонили правоохранителям и некоторые коллеги. В итоге набралось полтора десятка обращений — и в декабре-январе фотоживодёры с набережной исчезли: может быть, наши звонки подействовали — или просто стало холодно. 

Ближе к весне фотоживодёры появились снова, что стало для меня неприятной неожиданностью: я-то наивно думала, что они свернули активность. 8 марта на Марсовом поле прошла акция феминисток, участницы которой, уже после, идя по Невскому, встретили парней с енотом. Им попытались объяснить, что они нарушают ряд законов. Насколько я знаю со слов очевидцев, владельцы животного повели себя агрессивно. К феминисткам подключились левые активисты, завязалась потасовка. Животные сбежали — но, по некоторым данным, хозяева их всё же нашли. На волне этой истории энтузиасты создали группу «ВКонтакте» по противодействию фотоживодёрам.

Инна Сергиенко

преподаватель в Санкт-Петербургском университете культуры и искусств;
волонтёр-зоозащитник

 

Почему так трудно бороться
с фотоживодёрами?

На серьёзном уровне (законодательные инициативы, общение со СМИ) проблемой фотоживодёров занимается зоозащитная организация «Вита» — наиболее крупная и авторитетная в городе. «Вита» может действовать только в рамках правового поля. Они развесили билборды с душераздирающими картинками и слоганом «Жестоко, опасно, незаконно». Когда я обратилась к «Вите» с вопросом, что делать в ситуации с живодёрами на канале Грибоедова, мне ответили: «То же, что и обычно, — пишите в полицию».

Изъять животных у фотоживодёров законным путём очень сложно. Как правило, у живодёров в порядке документы на приобретение животного (их приобретают в различных охотхозяйствах) — и всё, это имущество. Без суда мы никак не можем его отнять. Если мы изымем животное силой, это статья «Разбой». Кроме того, если мы отнимем животных, живодёры быстро и дёшево купят других, и мы таким образом создадим конвейер смерти. 

Если мы заявим в суде, что животное подвергается жестокому обращению, и это будет доказано — суд в любом случае продлится очень долго. И потом, кто будет наблюдать за исполнением его решения? Где тот пристав, что пойдёт изымать енота? Плюс необходимо понять, куда его девать. Когда мы изымали в 2009 году медвежат и крупных врановых птиц, договаривались с различными приютами и даже Ленинградским зоопарком. Но и это не финал: нужно также собирать деньги на корма и лечение, так как у приютов их нет. 

99 % животных, с которыми предлагают сфотографироваться, инфицированы: у них может быть и лишай, и бешенство, и токсоплазмоз. Я с ужасом жду момента, когда какой-нибудь енотик укусит ребёнка. Животные истощены, дезадаптированы, им нужно долгое лечение. Но для того чтобы это животное обследовать, взять анализы, нужно судебное решение. Замкнутый круг.

 

 

Как реагирует полиция?

Реакция полицейских разная — вплоть до агрессии. Иногда приходится писать жалобы ещё и на саму полицию. Они обязаны принимать любые заявления: даже если я напишу, что видела, как прилетел инопланетянин с енотом и тот меня покусал — это должны проверить. В основном заявления берут нехотя. Часто полицейские говорят: «Господи, как вы нам надоели со своими енотами». Или: «Здесь людей режут — а вы со своими енотами». Или: «Вы же нормальный человек, у вас же муж есть, сидели бы дома». Незамужним девушкам они советует выйти замуж и не маяться дурью. Но всё это беззлобно.

Понятно, что полицейские по нашему направлению работать не хотят — и не потому, что они ленивы: есть даже небольшой процент тех, кто сочувствует животным, но из-за слабой законодательной базы помочь не может: «Нет механизма правоприменения». Ещё на полицейских идёт давление сверху, когда им начальство говорит: «Вот этих всех дел по енотам, кошкам, собакам — не надо». Почему? Мы можем только додумывать. Моя интерпретация: у нас государство вообще имеет антигуманистическую направленность — оно не ставит целью защищать интересы слабых групп граждан, а уж тем более животных. Во многом наше государство работает по законам социального дарвинизма. А сейчас вдобавок многие люди, которые вынуждены буквально выживать, недовольны зоозащитниками, потому что воспринимают животных как конкурентов. Как говорили в 90-е годы, когда мы подкармливали кошек: «Людям есть нечего, а вы кошек кормите». Я иногда предлагала этим людям то, что выносила кошкам, — они отказывались.

 

 

Фотоживодёры, еноты и клиенты

Прохожие тоже очень по-разному реагируют на людей, пытающихся пресечь работу фотоживодёров. Некоторые говорят: «Нашим детям очень нравится фотографироваться со зверюшками, а вы им мешаете». Часть прохожих, когда им объясняешь, что это прежде всего опасно для их детей, благодарят, уходят потрясённые и просветлённые. Были случаи, когда сами же прохожие и вызывали полицию. Фотографируются, по моим наблюдениям, иногородние — простые женщины с добрыми лицами. Как-то я наблюдала группу пожилых туристов из Швеции: они были очень возмущены эксплуатацией животных, говорили, что это безобразие. 

Сколько зарабатывают фотоживодёры, мы не знаем. Можно лишь предположить: животных приобретают дёшево, за фотографию берут от 200 до 1 000 рублей (смотрят на платёжеспособность человека). Мы занимались подсчётом, сколько приносит деятельность других мошенников — тех, которые собирают деньги якобы на помощь больным детям: там суммы до 2 миллионов в месяц с одной точки (а их 10–15 в городе). Я думаю, у фотоживодёров примерно такие же доходы. Их «бизнес» выстроен по той же схеме, что и у «нищих» в метро, и у «коробочников», которые просят подаяние на животных. И во всех этих случаях невозможно выйти на организаторов. 

У фотографов вид благообразный: молодые люди 20-30 лет, с приятной внешностью (девушек я там не видела). Были случаи, когда мы, отчаявшись, спрашивали, есть ли документы на животных, — и тут подходил настоящий такой мордоворот и говорил: «Ты чего, тётка, докапываешься, проблем хочешь?» То есть фотоживодёры работают под охраной. 

Как именно они содержат животных, мне, опять же, неизвестно, но выглядят животные плохо. Они работают по 8–10 часов без доступа к туалету и воде. На животных — намордники, чтобы они не кусались. Животные находятся под воздействием препаратов (снотворное, транквилизаторы, иногда даже водка) — они очень вялые, пассивные. Они страдают от холода, голода, жажды, болезней и умирают в течение трёх-четырёх месяцев.

 

 

Что делать, если видишь фотоживодёра?

Нужно набрать 112 и вызвать полицию. Сказать стоит следующее: «Я наблюдаю факт жестокого обращения с животными, нарушение санитарно-гигиенических норм. Животное выглядит нездоровым. Кроме того, налицо нарушение процедуры финансовых операций: деньги собирают без кассового аппарата». Последний пункт — самый важный: представьте, 2 миллиона рублей в месяц — и никакого налога!

Подходить к фотоживодёру не надо, иначе он убежит. Лучше всего смешаться с толпой. Как правило, минут через 10 после звонка в полицию фотоживодёр уходит сам, поговорив с кем-то по телефону или увидев отмашку в толпе.

Если вам очень жаль животное, придя домой, вы можете написать электронные заявления во все инстанции, которые придут в голову. Лучше всего писать в ГУ МВД по Петербургу и Ленобласти. Можно написать в приёмную губернатора с тем пафосом, что «это исторический центр нашего города — и тут такие социальные язвы, мелкий криминал». Можно написать президенту, во все природонадзирающие организации, в прокуратуру. Чем больше заявлений — тем больше шансов на то, что бизнес фотоживодёров свёрнут. В 2009 году активисты написали более тысячи обращений, и это дало результат.

 

   

Фотограф: Дима Цыренщиков