«Мою дверь исписали символами Z и обвинениями в предательстве родины» Эксклюзивное интервью Дмитрия Иванова из «Протестного МГУ»

Про чувство безопасности и Центр «Э»

16 марта, когда я запостил фотографию разрисованной двери в своем канале, мне написала активистка Оля Мисик и скинула фотографию своей двери. Про то, что ее дверь разрисовали, она узнала раньше меня, но не понимала, выкладывать ей это или нет. Через несколько часов мы увидели третью, а с утра — четвертую дверь. То есть к нам всем пришли примерно одновременно — вечером 16 марта.

Через две недели пришли снова — нарисовали две Z и наклеили стандартный плакат. Вообще, я думал не выкладывать снова — зачем делать им лишнюю рекламу? Тем более это не новость — каждый день к кому-то приходили. Но я увидел такие плакаты у других активистов и решил еще раз написать. Получается, это опять была централизованная акция, и я просто попал в два расстрельных списка.

Когда я увидел фотографию, то удивился, потому что такое не каждый день происходит. Но мне не было страшно — они толком ничего не испортили, ни на кого не напали, просто испачкали дверь. Ко мне приходил SERB (прокремлевское движение, известное нападениями на оппозиционеров. — Прим.ред.) в 2019-м и оставляли какие-то послания под подъездом, но на двери не писали. Я понимаю, как такое хулиганство работает — ну оставили Z и оставили. Когда приходят «эшники» или когда под окнами весь день стоит автозак — это напрягает сильнее.

У полиции есть способы испортить людям жизнь, а у этих людей только баллончики с краской. Таким хулиганством занимаются прокремлевские активисты, которые, возможно, на зарплате у московской полиции. Первое, что мне приходит на ум, — это движение SERB, но я не думаю, что это их работа. Во-первых, 16-го числа они были не в Москве, а где-то в Донбассе. Во-вторых, они обычно не скрывают, что испортили дверь, а тут в их каналах была тишина. Похоже, что это другое аналогичное движение.

Я знаком с идейными сторонниками ***** и почти уверен, что это не они. Например, нацболы рисуют Z на своих дверях. Интересная штука: я позавчера виделся с Олей Шалиной, главой московского отделения «Другой России». После начала ***** мы перестали общаться — если до этого еще можно было не обращать внимания на политические разногласия, то сейчас это стало невозможно, все-таки они за *****. Но мы вместе пришли на суд к Паше Крисевичу (акционист, который выстрелил себе в голову холостыми патронами на Красной площади — за акцию ему грозит до семи лет лишения свободы. — Прим. ред.) — поддержка политзаключенных сближает людей разных взглядов. Она рассказала, что они на двери штаба нарисовали Z, когда началась *****, и несколько раз к ним приходили коммунальщики и закрашивали ее черной краской. Для меня очевидно, что это сделали не правые идейные активисты. Похоже на привет из Центра «Э» — это объясняет, откуда у них есть адреса, в том числе съемных квартир. Кроме того, объясняет выбор жертв — у нас нет совместной деятельности, но мы достаточно давно знакомы и за нами пристально следит один сотрудник московского Центра «Э», который знает нас с 2018 года и много раз давал команду о нашем задержании.

Я перестал чувствовать себя в безопасности, когда мне в шесть утра полчаса полицейские стучали в дверь. Но эти два визита никак не повлияли. Я боюсь, что меня сейчас поймают, закроют суток на 60 и я не смогу защитить диплом. Я на четвертом курсе, и выпускной семестр — не лучшее время, чтобы сесть.

Про начало ***** и полицейских у подъезда

Я узнал о начале ***** из речи Путина. Ночью со среды на четверг я писал диплом до двух ночи. Потом устал писать, решил проверить новости — увидел десятиминутное обращение Зеленского и заволновался. Я не верил, что будет полномасштабная *****. Даже 22-го числа, когда мы слушали длинную лекцию по криптоистории, я думал, что ограничатся Донбассом. Я не верил, что будут бомбить Киев. А после обращения Зеленского понял, что сейчас начнется. На протяжении трех часов я скроллил новости. В 05:40 включил обращение Путина и в прямом эфире застал начало *****. И чуть позже начался эфир «Дождя» (власти считают его иностранным агентом. — Прим. ред.) — включил его фоном. В семь утра с открытием Московской биржи я купил доллары на все рубли, которые у меня были. Оставшийся день просто был в шоке.

Днем я увидел анонс акции на Пушкинской площади — причем, как и много где, это была акция без организатора. И я подумал, что здорово, что люди в первый же день выходят на протесты, потому что у меня был ступор и я не понимал, что делать. 24-го числа меня не задержали, а 25-го в шесть утра пришли из полиции. С 23-го на 24-е я почти не спал, а 25-го вернулся поздно. Через несколько часов меня будят стуком в дверь — не было сил с ними разбираться, поэтому я просто притворился мертвым. Двадцать минут послушал, как они там стучат. Они поняли, что не достучатся, и ушли. Через пару часов я проснулся и ушел на работу. После этого решил ночевать в другом месте, потому что было понятно, что в следующий раз они придут основательнее. И действительно, в следующий раз ко мне приехал автозак и стоял около подъезда. Три раза приходил участковый, то есть было понятно, что они очень хотят со мной пообщаться. Не очень понимаю, по какому поводу, — они не говорят, но, видимо, из-за постов в телеграм-канале. Еще мне пришла эсэмэска: «Здравствуйте, вас беспокоят из полиции. Предупреждаю об ответственности за участие в несанкционированных митингах…» Я думаю, что рано утром они хотели меня предупредить, а не задержать. Но я не стал открывать и проверять, зачем они конкретно пришли.

Я не очень хочу ночевать дома, потому что чаще всего приходят рано утром. Понятно, что оснований для обыска нет, но могут потребовать попасть внутрь или ждать у подъезда. В новостях в последнее время часто сообщают о таких задержаниях, когда активистов берут на выходе из дома. Рано или поздно меня все равно задержат, но сейчас просто очень не вовремя.