Юрий Болотов — о том, почему Дворец пионеров — лучшее место Москвы The Village возобновляет рубрику, рассказывающую о примечательных зданиях Москвы. В новом выпуске — один из главных шедевров советского модернизма

Про Дворец пионеров на Воробьёвых горах можно сказать ровно одну вещь: это лучшее место Москвы, и в то же время — место совсем не московское. Непонятно, как оно существует в этом городе, непонятно, как оно существует в это время. Асимметричная зелёная площадь косо рассечена регулярной сеткой асфальтовых дорожек. С одной стороны — пятидесятиметровый флагшток из нержавеющей стали. С другой — лёгкое вытянутое здание с куполом обсерватории и козырьком на исчезающих колоннах. По центру — словно стекляшка типового советского кинотеатра. На фасадах модернистские панно, и всё очень буквально: пионеры, костры, трубы, Ленин — куда без него. За соединёнными в один комплекс зданиями растут ясени и орехи. Тихо, нет машин, по дорожкам гуляют школьники, — даже поздней осенью 2014 года здесь царят наполненные надеждой 1960-е.

Дворец пионеров стали строить сразу после VI Всемирного фестиваля молодёжи и студентов 1957 года, а открывали 1 июня 1962 года — до публикации «Одного дня Ивана Денисовича» оставалось полгода, а до танков в Праге — вечность. На параде пионеров красную ленточку нового здания перерезал сам Никита Хрущёв. Дворец пионеров — это физическое воплощение оттепели и всего лучшего, что было в Советском Союзе. В стране росло первое послевоенное поколение, которому не нужно было бороться за своё существование. И чтобы удовлетворить их потребности в творчестве, впервые в советской истории для детей было создано место вечного праздника.

Дворец пионеров на Воробьёвых горах не сводится к одной лишь площади или выполненному с неоспоримым вкусом модернистскому ансамблю. Он куда масштабнее своих составляющих, и, попадая в это пространство, можно ощутить прикосновение к сакральному. Архитектура — это не только кирпичи, стекло и железобетон. Архитектура всегда выражает идеологию и настроение общества: по разнице между просторным Новым Арбатом и громоздким проспектом Академика Сахарова легко представить разницу между началом и концом брежневской эпохи. Дворец пионеров — живая утопия из того времени, когда люди верили, что скоро подчинят себе термоядерный синтез, создадут справедливое общество и на блестящей ракете полетят к далёким планетам. И в этом его парадокс.

Этот комплекс живёт в параллельной реальности — к концу XX века человечество испытало кризис веры в прогресс. Никому больше не интересно светлое будущее: зачем осваивать настоящий космос, если можно в социальных сетях обсудить космические приключения в новом фильме Кристофера Нолана? И даже больше — надежда на то, что дальше будет лучше, сменилась страхом перемен и желанием отгородиться от будущего, забыть о его существовании и вернуться в прошлое или хотя бы оставить всё так, как есть. Но, находясь на Воробьёвых горах, ты не чувствуешь этой мороки: прогресс — это здорово, а будущее не может не быть прекрасным. Потому что если оно не прекрасно, то зачем вообще жить?

На площади у Дворца пионеров несложно поверить, что всё будет хорошо. Хотя бы поэтому поздней осенью 2014 года это лучшее место Москвы.