«Это Маша, она выросла на кладбище»: Как устроена жизнь в доме из мема про «тихих соседей»
Одно из окон в квартире Валерии Наумовой в петербургской многоэтажке на улице Беринга, 23, выходит на Смоленское православное кладбище. Однажды в пасхальную ночь Валерия выглянула в окно и увидела, как по кладбищу движется множество огней. Сперва она удивилась, а потом поняла, что это крестный ход.
Дом на Васильевском острове построили в 2008 году, а в начале 2016-го в интернете вируснулся снимок с видом на здание со стороны кладбища: надгробные плиты, обглоданные ноябрем ветки деревьев, пожухлая листва и в тон ей — этажи. Фото разобрали на демотиваторы («переезд будет недолгим») и мемы («тихие соседи»).
Летом 2021 года мемный снимок вдруг воскрес в разных соцсетях — на этот раз с подписью «тихий двор». The Village исследовал, как устроено соседство жилого дома и действующего кладбища, где почти 200 лет назад хоронили умерших от холеры, а в наши дни — в том числе жертв ковида; каким образом в этот пейзаж интегрировали исламский центр; как некрополь сочетает функции парка и не странно ли жить в квартире с видом на склеп.
Дом у Смоленского кладбища
Адрес
улица Беринга, 23, корп. 2
Постройка
2008 год
Застройщик
«Строительный трест»
Проектировщик
архитектурная мастерская Арзиманова И. Б.
этажей
16
квартир
547
Фотограф The Village попробовал повторить снимок «Тихие соседи»
«Дом стоит не на самóм кладбище, как кажется, глядя на снимок. Это явное „передергивание“ от фотографа», — пишет местная жительница Инна. Она живет здесь с 2009-го, а вообще выросла на Васильевском. На Смоленском похоронены некоторые ее родственники и знакомые, семья регулярно навещает их могилы «без повода» («Точно реже бы вспоминали, не будь такой вид из окна»). При переезде Инну — в отличие от ее мужа — не смущала близость кладбища, но тогда «оно было совсем другим, реальный экопарк с историческими достопримечательностями».
Фотографа, который снял мем про «тихих соседей», мы так и не смогли найти. Инна считает, что снимок получился неправдоподобно хтоническим из-за ракурса и широкоугольного объектива. «На самом деле, дом и двор от могил отделены нормальным расстоянием: газораспределительная станция, а за ней еще проезд — Бекетовская улица». Помимо проезда, от территории кладбища дом отделяет серый забор в ромбик.
По строительным правилам, актуальным на время постройки дома, санитарно-защитная зона между жилым зданием и кладбищем должна была составлять от 300 метров (по современным СанПиН — не меньше 500 метров, но на практике дома можно легально строить гораздо ближе). От торца дома на Беринга до Крымской дорожки Смоленского кладбища, судя по «Яндекс.Картам», — меньше 30 метров. На момент публикации мы не получили комментарий застройщика о том, как так вышло.
«Исторические кладбища давно окружены городом, поэтому пустые зоны по возможности используют для строительства новых домов. Например, в московском Лефортово также появился ЖК с видом на Введенское кладбище», — рассказывает студентка института философии СПбГУ Валерия Ефремова, которая в этом году собрала деньги на восстановление склепа генерал-майора Александра фон Бекмана (более известного как «беседка брата» из одноименного фильма Алексея Балабанова) на Смоленском лютеранском кладбище — оно находится в километре от дома на Беринга, на противоположном берегу Смоленки. Через дорогу от прилегающего к нему Армяно-Григорианского кладбища тоже появилась новостройка, 13-этажный ЖК «Айно», добавляет Валерия.
Единственный жилой дом в современном Петербурге, который стоял непосредственно на кладбище (Малоохтинском) — постройка начала XX века на Новочеркасском проспекте, 8, корпус 3 (бывший приют престарелых девиц и вдов). Но в 2010-м ее начали расселять, чтобы открыть здесь психдиспансер. Что-то пошло не так, и богоугодное заведение в дом на кладбище не въехало — сейчас он стоит заброшенный, ветшая.
Формально дом относится к эпохе капрома
При проектировании дома на Беринга, 23, тему кладбища не обыгрывали, но метафоры в архитектуре присутствуют (во всяком случае — декларативно). На сайте АМ Арзиманова, в которой спроектировали дом, раньше было указано, что «конфигурация <здания> повторяет очертание реки Смоленки».
По формальным признакам (году постройки) жилой комплекс относится к эпохе капиталистического романтизма. Этот термин придумали и ввели в оборот трое исследователей из Петербурга. Он подразумевает постройки 1991–2008 годов на постсоветском пространстве.
Даниил Веретенников
архитектор-градопланировщик в бюро MLA+, соавтор проекта «Клизма романтизма»
Жилой комплекс <на Беринга> — типичный представитель «предзакатного» этапа эпохи капиталистического романтизма, когда эффективность стала важнее, чем эффектность. На практике это привело к тому, что архитектурный образ новостроек стал все больше подчиняться соображениям экономии и утилитарности, излишеств и буйства форм становилось все меньше, а в число «продающих» качеств архитектуры вновь вернулись благородное спокойствие и сдержанность. Однако до полной художественной стерильности, хорошо знакомой петербуржцам по микрорайонам конца нулевых, тут еще далеко: в отделке фасадов применена довольно широкая палитра отделочных материалов и средств художественной выразительности. Торцы дома, обращенные в сторону кладбища, даже украшены чем-то вроде упрощенного ордера.
Градостроительное решение участка оставляет вопросы. В самом факте соседства жилого дома и кладбища лично я не вижу ничего плохого — из окон верхних этажей могил не видно и кладбище больше напоминает густой парк — но планировку самого участка вряд ли можно назвать удачной. Дом раскрывается широким курдонером в сторону кладбища. Если бы не разделяющие их заборы, складывалось бы полное впечатление, что авторы стремились сделать двор продолжением кладбищенской территории. Мертвецкая скудость дворового благоустройства лишь подкрепляет это впечатление.
Рядом с домом на Беринга находится исламский центр
Детская площадка во дворе находится в месте сильного ветродуя, современного игрового оборудования на ней нет — «даже песочница у нас малюсенькая», пишет местная жительница Инна. Поэтому двор на Беринга, 23, не такой популярный, как другие окрестные площадки.
Да и вообще «чужие здесь не ходят» — даже в открывшийся недавно пункт выдачи заказов «Озона», рассказывает еще одна жительница дома Юлия. Они с мужем переехали на Беринга в 2011 году, до этого жили недалеко — в районе станции «Приморская»: «Ориентировались на близость метро, про кладбище, кажется, мы тогда даже не думали. Суеверные <люди>, наверное, не купили бы <квартиру в доме у кладбища>. Улица Беринга была практически пустой. Симпатичный проход вдоль реки Смоленки — плавают утки, летом отдыхают и загорают люди. Подкупил такой маленький оазис».
«Тихим двором» особенно активно пользуются подростки. Инна считает, что он хорош для подвижных игр (мяч, догонялки, гонки на самокатах), «поскольку променад во дворе длинный, а цокольные этажи высокие, это удобно».
Авторы объявлений о сдаче в аренду квартир в доме на Беринга лукавят, когда пишут про «закрытый двор». Инна пишет, что управляющая компания не решила проблемы с межеванием земли под ЖК, поэтому соседи не могут огородить территорию и упорядочить парковку. «Пробовали ставить шлагбаум, но потом его пришлось снимать, потому что он был незаконно установлен», — говорит местная жительница Валерия Наумова. Несмотря на это она считает двор на Беринга безопасным пространством и рассказывает, что летом ее парадная часто бывает открыта: «Это немного напоминает детство, когда не было домофонов».
В связи с парковкой у жильцов бывают трения с гостями культурно-просветительского центра (КПЦ) Дагестан. Его построили на улице Беринга, 23, корпус 3, в начале 2010-х, это четырехэтажное здание с мечетью, оно находится справа от ЖК. «Удобное место. Другие варианты [мы] рассматривали, но это оказалось лучшее», — представитель Центра Расул Османов объясняет, почему мусульманская община выбрала участок рядом с православным кладбищем.
«[Центр] мешает обилием чужих людей и их нескромным поведением. Женщины жаловались на них. По пятницам вокруг очень много посторонних, посещающих исламское заведение», — пишет врач, житель дома на Беринга Олег. Он живет здесь с 2009 года — близость кладбища его никогда не смущала: «Лучше, чем ЗСД под окном, как в квартире моих родителей».
Расул Османов рассказывает, что с соседями из жилого дома представители КПЦ общаются в группе во «ВКонтакте». «В целом уже привыкли друг к другу. Иногда они жалуются на скопление автомобилей, мы в свою очередь постоянно призываем наших гостей парковаться подальше, например, на улице Беринга».
Инциденты с участием гостей КПЦ никто из опрошенных нами жильцов не смог припомнить. Вообще единственное памятное соседям происшествие, связанное с домом, было 23 декабря 2020 года: с 15-го этажа сорвался мужчина. Он упал на козырек одной из парадных — и был жив, когда машина скорой увезла его в больницу.
Чтобы прочитать целиком, купите подписку. Она открывает сразу три издания
месяц
год
Подписка предоставлена Redefine.media. Её можно оплатить российской или иностранной картой. Продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.
На связи The Village, это платный журнал. Чтобы читать нас, нужна подписка. Купите её, чтобы мы продолжали рассказывать вам эксклюзивные истории. Это не дороже, чем сходить в барбершоп.
The Village — это журнал о городах и жизни вопреки: про искусство, уличную политику, преодоление, травмы, протесты, панк и смелость оставаться собой. Получайте регулярные дайджесты The Village по событиям в Москве, Петербурге, Тбилиси, Ереване, Белграде, Стамбуле и других городах. Читайте наши репортажи, расследования и эксклюзивные свидетельства. Мир — есть все, что имеет место. Мы остаемся в нем с вами.
