Двойное ведение: Сколько агентство ProTeam зарабатывает на баскетболистах Помощь в юридических вопросах и психологическая поддержка нужны почти каждому профессиональному спортсмену. Опеку над игроками берут агенты, за это они получают вознаграждение.

Максим ШАРИФЬЯНОВ

Основатель агентства ProTeam

С чего всё началось

Я окончил «Военмех» (БГТУ им. Устинова), по образованию я инженер. По специальности мне поработать не удалось. С третьего курса я уже устроился в газету, писал о баскетболе, которым моё поколение заболело с 1993 года: тогда один из федеральных каналов начал показывать лучшие игры NBA.

Я писал для «Спорт Уик-Энда», «Северного Форума», «Спорт-Экспресса». С 1999 года пришёл в баскетбольный клуб «Спартак» (Санкт-Петербург) на должность пресс-атташе. Тогда в клубе финансирование было нестабильное, раз в два года менялись хозяева, всё переворачивалось с ног на голову. С 2002 года в клубе я исполнял обязанности и пресс-атташе, и юриста, и менеджера, и переводчика. В 2004 году стал спортивным директором, тогда на рынок пришла финская компания YIT и года два серьёзно финансировала нашу команду. В 2008 году я окончательно ушёл из «Спартака». Сначала хотел устроиться в какой-нибудь клуб спортивным менеджером, но понял, что это не востребовано. Агентом я стал, можно сказать, по воле случая.

Первые клиенты

Антона Понкрашова я тогда знал уже много лет. В 2008 году у него сложилась непростая ситуация: он не попал на Олимпиаду, в клубной карьере были проблемы, отношения с прессой не складывались. У него не было агента, поэтому я и предложил ему свои услуги. Думаю, если бы Антон не появился тогда в моей жизни в таком тяжёлом положении, я, возможно, вообще бы не начал бизнес, или начал бы, но гораздо позже. Следующим был Тимофей Мозгов, которого я тоже хорошо знал. Сейчас я уже никого не ищу. Ежедневно поступает множество звонков, писем на электронный ящик с просьбой посмотреть игрока, помочь.

Агентство полного цикла

Агентскую деятельность может вести только частное лицо, нельзя лицензировать компанию, поэтому юридически я оформлен как индивидуальный предприниматель. Так, кстати, проще работать с клубами, ведь большинство из них — некоммерческие структуры. Сейчас мы работаем втроём: я, мой партнёр Станислав Рыжов и PR-директор Алексей Кузяшин. 

Кроме стандартных функций агента мы занимаемся имиджем и пиаром наших игроков. Мы ведём ребят не только на площадке, но и вне её. Наше агентство можно назвать агентством полного цикла, и это уникальная ситуация на рынке. Началось всё, опять же, с Понкрашова. В 2008 году у него был имидж взбалмошного «золотого» мальчика, пресса очень не любила его. За три-четыре года мы вывели его репутацию на довольно правильный уровень, а главное — сам Антон пересмотрел своё отношение к паблисити. Конечно, до сих пор есть негативные комментарии, но они составляют всего процентов 10, тогда как раньше их было 90.

В России спортсмены вообще не привыкли выстраивать отношения с прессой, работать с публикой. Игроки считают себя уникальными, и для них журналисты — просто наказание. Лишь единицы в профессиональном спорте готовы идти на контакт. В Америке всё наоборот. Когда Мозгов приехал в США, первое, что ему сказали: «Количество нулей в твоем контракте прямо пропорционально количеству автографов и фотографий с фанатами».

Специфика бизнеса

У нас сейчас примерно 60-80 клиентов. Точную цифру назвать сложно: она постоянно меняется, особенно сейчас, в межсезонье. Примерно половина — взрослые опытные игроки, включая иностранцев, остальные — молодёжь от 16 до 22 лет. Мой партнёр давно работает с США, привозит американцев в Россию. Как правило, иностранные игроки заключают контракт с российскими клубами всего на год, потом возвращаются обратно. Молодых ребят мы ведём до определённого возраста, стараемся рано контракт не подписывать, так как гарантии, что молодой человек в возрасте 15-17 лет станет игроком, ещё нет. Вместе с окончанием школы он может завязать и со спортом, и все наши инвестиции уйдут в песок. Бизнес довольно рискованный, страховки нет никакой: спортсмен может закончить карьеру, получить травму.

Договор с игроком заключается на два года, их нужно отработать, даже если вы не сошлись характерами. После этого игрок может менять агента. Это некая защита для обеих сторон.

Теоретически в Европе игрок может обходиться без агента, но в связи с тем, что необходимо решать множество юридических и организационных вопросов, так работает один из тысячи. Более того, агента обычно оплачивает клуб — спортсмену нет резона отказываться от профессионального консультанта. Что касается NBA, то там игрок может работать только при наличии агента, которого сам и оплачивает.

При отборе ребят я сначала смотрю на игру, потом знакомлюсь лично. Для меня важно, когда игрок сам приходит за помощью. Конечно, игрок игроку — рознь. Есть те, которых видишь один раз в сезон, когда подписываешь контракт. Обычно это взрослые состоявшиеся спортсмены, которые сами решают свои проблемы. Таких можно одновременно вести человек 200. А есть игроки, с которыми нужно ежедневно общаться. Их может быть всего 10, и это уже будет трудно. К агенту обращаются с самыми разными проблемами. Например, необходимо решить вопрос с жильём — найти квартиру, подготовить документы, — или им может понадобиться психологическая поддержка. Проблемы, с которыми обращаются, индивидуальны и зависят от самого игрока, а также от того, за какой клуб он играет. Часто бывает, что клуб не может решить определённые вопросы спортсмена из-за недостатка финансирования или плохой организации, тогда приходится подключаться нам.

Деньги

Стартового капитала у меня не было. Из «Спартака» я ушёл внезапно, без накоплений. В 2008 году вернулся обратно в «Спорт-Экспресс», писал про футбол, хоккей. Работал на «Авторадио». Параллельно развивал агентский бизнес. Практически все деньги, которые я зарабатывал в журналистике, тратил на многочисленные поездки, на покупку лицензии. Я оставил журналистику только в 2010 году, когда бизнес набрал обороты.

Сейчас у нас есть клиенты, которым за 30, их 20-25 человек. Они играют за вторую по уровню лигу, суперлигу. В ней игроки получают от 100 000 до 200 000 рублей в месяц. С этой суммы мы берём процент. В европейской практике клуб платит агентские в размере 10% от зарплаты игрока. В работе с молодёжью у нас особый подход. Мы не берём агентские за первый контракт игрока, которого клуб подготовил сам и решил оставить у себя в структуре. Считаем, что получать будем дальше, когда игрок подпишет контракт на серьёзные деньги.

Но если я беру молодого игрока, воспитанного в Санкт-Петербурге, и везу его в Екатеринбург, я получаю своё вознаграждение. Мы имеем моральное право брать деньги за игрока только в том случае, когда на него есть какой-то спрос.

Ежегодные инвестиции варьируются от $50 000 до $100 000 в год. Это примерно треть от доходов. Летом в межсезонье мы вывозим игроков в США на тренировки. В этом году мы работали в Лас-Вегасе с новым тренером, который по меркам NBA входит в топ-3 сильнейших по индивидуальной работе. На одного игрока расходы составляют около $8 000: перелёт, проживание, разъезды по Америке, питание и работа тренера. Всего за прошлое лето мы вывезли человек 25, причём часть из них — это уже взрослые игроки, они ездили за свой счет.

На сегодняшний день наш самый высокооплачиваемый игрок — Тимофей Мозгов. Он подписал трёхлетний контракт в этом сезоне на $14 млн с клубом Denver Nuggets. Агентское вознаграждение составляет 4%, но поскольку у нас есть партнёры в США, с которыми мы подписывали этот контракт, мы получаем 2%. Профсоюзом игроков удерживается ещё 10% от зарплаты Тимофея. Таким образом, наши агентские составляют не 4% от $14 млн, а 2% от $4 млн в год.

Показатель успешности

Я выбрал для себя три критерия, которых нужно достичь, прежде чем считать наше агентство успешным. Во-первых, кто-то из наших молодых игроков должен попасть в сборную. Предугадать, когда это произойдёт, невозможно. Многое зависит от удачи. Помимо того, что игрок должен выступить на высоком уровне, быть трудолюбивым, с развитым интеллектом, без травм, необходимо, чтобы ему представился шанс, как в шоу-бизнесе, чтобы он кому-то понравился. 

Во-вторых, кто-то из наших игроков должен попасть в NBA. Это очень долгосрочная перспектива, на сегодняшний день по физическим данным, по уровню таланта таких ребят пока нет.

В-третьих, хотелось бы, чтобы наш клиент заработал деньги на рекламе на российском рынке. У нас уже была ситуация, перед Олимпиадой, когда мы почти подписали контракт, но в последний момент у компании-заказчика поменялась стратегия. У нас даже футболисты редко снимаются в отечественной рекламе.

Будущее российского баскетбола

Развиваться баскетбол в России будет, но до уровня американцев мы никогда не дойдём. Проблема номер один — специалисты. Я не знаю ни одного российского тренера по индивидуальной работе.

Второй момент — малое количество клубов. В NBA входит 30 коллективов, а у нас всего 10 команд играют в элитной лиге. Очень часто развитие не происходит не потому, что нет денег, а просто потому, что молодёжи негде играть.

Для того чтобы в России спорт развивался, нужны, прежде всего, экономические предпосылки. Должен вырасти уровень жизни в стране, чтобы средняя зарплата была не $300, а $3 000, как в США. Тогда у людей будет больше возможностей тратить деньги на развлечения. Должна развиваться профессиональная лига. Необходимо внедрять культуру спорта, делать его массовым. Кто приходит потом посмотреть на матчи? Тот, кто играл в детстве. Залог успеха американской системы в том, что там каждый ребёнок за время обучения в обычной школе посещает уроки физкультуры и по российским меркам очень серьёзно занимается американским футболом, бейсболом, баскетболом. Там в любой школе есть площадка для баскетбола такого уровня, которого зачастую нет у наших профессиональных клубов.