Максимальный репит: Почему видеосервис Coub не спешит монетизироваться Короткие ролики, сделанные с помощью сервиса Coub, наводнили рунет. Основатель проекта Антон Гладкобородов рассказал H&F о том, как создавалась компания и как он относится к конкурентам вроде Vine.

Как пришла идея

В 2010 году я работал в Dream Industries (проекты Bookmate, «Теории и практики», Zvooq. — Прим. H&F), думал уже уходить оттуда — нужно было делать что-то новое. Как пришла в голову идея, я не помню — наверняка, как часто бывает, это произошло в душе, в туалете, в ванной. Все, кому я о ней рассказывал, сначала не очень серьёзно её воспринимали: мол, ну идея и идея, о'кей, таких тысячи. Однако из всех появлявшихся тогда у меня задумок эта была самая mass-market ориентированная, её можно было нормально реализовать не только в России, но и во всём мире.

Изначально упор был, скорее, не на видео, а на картинки — развитие гиф-формата. Гифки всегда были популярны, но если брать шире, то примеры зацикленного видео можно найти и в реальной жизни. В «Бургер-кинге» висят экраны, где с бургеров пар поднимается, — это как Coub практически. То есть это история не про то, что мы нашли уникальную идею, которой нет, а про то, как мы заметили то, что уже есть, но никто не видит. В коротком видео цикл — очевидная вещь. Даже на компьютере ставишь луп иногда, потому что секундный ролик посмотреть тяжело. В тот момент, когда ты понимаешь, что нажимать постоянно play — это тупо, ты спрашиваешь себя: зачем вообще нужна эта кнопка?

Coub — это как табуретка: ты можешь сидеть на ней, а можешь лампочки вкручивать. То же самое с Twitter: ты можешь писать о том, что съел грушу, а можешь вести трансляции или просто публиковать анонсы СМИ, использовать как паблик-SMS. И люди, которые создавали твиттер, точно не знали, что получится. Когда мы создавали Coub, мы опирались на очень общую идею, с которой уже можно сделать всё что угодно.

Сначала мы пытались сосредоточиться на живой фотографии: человек сидит перед тобой, он дышит, он моргает, он живой. Но это оказалось не очень правильно, потому что основной контент оказался другим. Люди стали мастерить смешные и красивые ролики. Это позволило нам не сомневаться в идее в плане маркетинга, в вирусности, которая сама по себе раскручивает проект. Кроме того, Coub — это очень крутой инструмент для того, чтобы показывать продукт — софтверный, трёхмерный объект или просто платье в интернет-магазине. Это другое ощущение: ты понимаешь, как вещь на самом деле выглядит на человеке. Можно использовать, например, в образовании: показывать работу сердца, потоки крови — всё что угодно.

Разработка сайта

Я начал делать Coub ещё до того, как ушёл с работы, как хобби — по вечерам, в свободное время. Вначале нас было двое — я и Михаил Табунов, технический директор. Я ему говорю: «Миша, простейшая идея, пять страниц нарисовать, 15 или 10 секунд видео». Но в итоге всё оказалось, конечно, не так просто. Большой проблемой, например, было сделать реверс: ни в одном видеокодеке не предусматривалось, что кому-то видео в обратную сторону нужно будет проигрывать. Также никто не думал, что нужен будет такой точный луп, вплоть до считаных миллисекунд. Если посмотреть ролики нашего конкурента Vine в сети, то у них будет гэп в 100 миллисекунд, что будет чувствоваться, а у нас — очень мягко.  

Сейчас всё вроде бы выглядит очевидным, логичным, но многие вещи казались довольно раздражающими в самом начале. Очень много проблем было со звуком, потому что он циклится, и если у тебя где-то вкладка с Coub'ом, то это очень напрягает. Сейчас, когда теряется фокус окна, звук прекращается. Куча таких деталей дорабатывалась. Всё докручивалось «на живую», когда уже сайт был открыт. Самое главное: на HTML5 сайт сделать вообще не получилось, потому что под какие-то конкретные браузеры мы могли его настроить, но в целом система оказалась очень сырой.

Хронология была такой. С января-февраля 2011 года мы начали делать прототип, программировали, пробовали решения. Фултайм вышли на работу в сентябре 2011, появилась команда, наняли людей, арендовали офис. Открылся сайт 1 апреля 2012 года. Сейчас в команде 14-15 человек.

Свое имя Coub получил совершенно случайно. В самом начале у нас был внутренний блог, в котором мы общались и вели работу, названный от балды Cobb. Потом мы долго думали о названии сервиса, и когда уже нужно было принимать решение, я сказал: название не имеет никого значения, поэтому пусть будет тоже Cobb. Но мы не смогли купить ни домен Cobb, ни Coubb, и в итоге выкупили за 2 000 евро домен Coub.

Как запускался сайт

Контент — это сейчас самая главная вещь у нас. Это то, чем в данный момент мы сильнее Vine. Мы хотим как-то стимулировать пользователей, хотя пока на это нет ресурсов. Пока что запала у людей ещё хватает: это очень простой инструмент для креатива, для самовыражения, очень неожиданный. Смотришь некоторые Coub'ы и поражаешься: как такое в голову вообще могло прийти? Причём очень часто идеально сделано, звуковая дорожка и видеоряд скрупулёзно подогнаны. Как и везде, у нас 2-3% людей, которые создают ролики, а остальные смотрят. В ленте на сайте мы пытаемся показывать не только ржаку, но и другие стороны продукта. Есть ещё одна лента — в паблике «ВКонтакте», там более русский, что ли, контент. У нас одно время был самый активный пользователь на сайте, и сейчас он админ паблика.    

Я, конечно, вижу самые успешные и нашумевшие Coub'ы. Меня очень порадовало, когда ролик с Никитой Михалковым показали в программе Урганта, хотя это не дало никаких регистраций, лишних просмотров. Мне жалко, что русское телевидение ограничено в том, чтобы показывать, откуда это было взято, подписывать. Это странная вещь — всегда бояться прорекламировать. Хорошо, что хотя бы имя автора сказали.

Различия веба и мобайла

Мы понимаем, что к по-настоящему массовому, «бытовому» пользователю Coub может прийти, скорее, в мобильном приложении. Условно говоря, когда мама будет снимать своих детей. Мы работаем на всех браузерах, кроме мобильных, потому что там нет флэша. Сейчас мы делаем приложение для iOS.

Веб и мобайл — это абсолютно разные продукты, они будут создавать абсолютно разный тип контента, они не будут пересекаться. Веб — это либо профессиональный инструмент (для аниматоров, интернет-магазинов), либо творческая часть. А мобильное приложение уже может быть социальным. При этом не так просто сделать его таким. Когда ты приходишь в бар и снимаешь там чуваков, с которыми ты сидишь за одним столом, — это социальное событие. Проблема в том, что когда ты будешь делать Coub, ты, скорее всего, будешь снимать, как пузырьки в стакане ползут, а они не являются социальным событием, не являются значимыми для людей.

Конкуренты

Такая проблема есть у всех видеосервисов, а у Instagram её как раз нет, поэтому он такой популярный. У Vine это особенно очевидно: они говорят тебе: «снимай несколько кусков», делай монтаж, сочиняй сюжет. Социальное событие чаще всего уходит на второй план. Видео с ребёнком, выложенное в интернет, не имеет особой ценности, пока это не твой ребёнок, ребёнок твоего друга. Да, было бы круто двигаться в сторону социальности. Это сложная вещь, и я не могу пока сказать, что она получится. Вообще, я не вижу прямой конкуренции с Vine и Cinemargam — это немного разные вещи. Они более нишевые, чем Coub. Ты можешь взять Vine и запостить его в Coub, и он будет частью Coub. Но ты не можешь сделать наоборот. Идея Vine — это подмножество Coub'ов.

Планы

Сейчас 4 млн уникальных пользователей смотрят Coub'ы ежемесячно. Для нас это самый релевантный показатель — важнее, чем, например, посещение сайта или просмотры Coub'ов, которых могут быть миллионы, но это никому ничего не скажет. Сейчас регистрация у нас искусственно ограничена Facebook, чтобы получить определённую социальную выгоду. Но скоро мы откроем её для всех — и с «ВКонтакте», и с электронной почты.

Мы начинали проект на свои деньги. В дальнейшем планируем существовать по инвестиционной модели. У нас очень понятный план: за два-три года выйти на максимальное количество рынков и как можно сильнее развить продукт. У нас довольно большой запас прочности: есть год-два до появления каких-либо клонов.

Сейчас у Coub нет задачи зарабатывать. Мы хотим сейчас в России сделать несколько пробных рекламных проектов, потому что здесь уже достаточно большая аудитория. На западном рынке пока ничего не будет. Модель монетизации пока не определена, она будет зависеть от того, в какую сторону мы разовьёмся. Если будет миллиард пользователей, то это одна история, рекламная прежде всего, если нет, то это будут локальные B2B-истории. Можно использовать Coub у себя в интернет-магазине: плати, если не хочешь видеть логотип, хочешь свой брендинг. Можно монетизировать пользователей, давать дополнительные возможности. Также зависит от того, как мир будет развиваться: может быть, всё уйдёт в мобайл вообще. Мы не хотим идти по пути Instagram, который продался Facebook за миллиард. Этот проект действительно может быть большим, международным. Мы не хотим продаваться.

Мы рассчитываем на то, что Coub будет мировым проектом. Мы делаем сервис, а сервис не имеет смысла делать локальным. Это же видео. Даже если заголовок написан по-русски, то какая разница, если там не много речи внутри. Наш контент воспринимается всеми.    

Мы хотим сосредоточиться на самых крупных и проблемных рынках. Формально Россия — проблемный рынок, но так как мы сами из России, то у нас нет проблем. Но есть такой рынок, как Корея, например, на который даже Google не может нормально выйти. Интересны Китай и остальная Азия. Америка — основной приоритет. На одну только Россию со всеми процессами, которые здесь происходят, рассчитывать не стоит. Все люди, которые сейчас пытаются делать бизнес, стараются диверсифицировать риски.

Советы

Интернет — это то место, где не может быть фейка. О'кей, у тебя есть куча денег, ты сейчас сделаешь новый фейсбук, но он не может быть новым фейсбуком. Тебе нужно понимать поведение людей на другом уровне — то, как они воспринимают информацию, как они ведут себя. Большинство предпринимателей просто врут себе. Ты думаешь: чего стоит заплатить 100 рублей за фильм, я бы заплатил; в реальности не факт, что ты заплатишь.

В интернете нельзя обмануть пользователя: если он не хочет, ему неинтересно, ты с этим ничего не сделаешь, сколько бы ты ни заливал деньгами, маркетингом.

Если в проект, который не работает, позвать Джастина Бибера, он всё равно не будет работать. Понимать человека, его мотивацию — это основная вещь. При этом вопрос не в том, чтобы дать пользователю нечто, что ему нужно. Coub не основывался на какой-то насущной нужде. Это не тот продукт, который жизненно необходим. Да в интернете практически всё не то чтобы жизненно необходимо.

Постоянно нужно анализировать, что будет работать, а что не будет работать, что гипотетически может быть интересно пользователю, а что нет.