Дом-музейПять стульев, которые изменили историю дизайна

В спецпроекте «Дом-музей» архитекторы и дизайнеры рассказывают об эволюции интерьерного дизайна на примере отдельных предметов мебели — стульев, столов, светильников. Материалы подготовлены при поддержке международной выставки i Saloni WorldWide, которая традиционно собирает желающих познакомиться с основными трендами в мире дизайна интерьеров.
В этом году юбилейная десятая московская выставка i Saloni WorldWide Moscow пройдёт с 15 по 18 октября в павильоне Крокус Экспо 2.

Первоначальное значение слова «стул» было несколько иным, чем теперь, — обрубок бревна, чурбан. Например, про дом на сваях говорили «изба на стульях», а «сесть стулом» означало «затвердеть» или «прийти в тупик». Со временем смысл слова сузился до «места для сидения». Появились нарицательные понятия — например, венский стул, лёгкая и прочная мебель, впервые изготовленная австрийцем Михаэлем Тонетом из гнутого под паром бука. Или Panton Chair, классика 1967 года от Вернера Пантона, — стул из единого куска формованного цветного пластика, который пережил и будет переживать бесчисленное количество цитат и отсылок. Такой простой, на первый взгляд, предмет мебели, как стул, на протяжении многих лет становился для дизайнеров плацдармом для самого разного рода экспериментов: от переосмысления классики и поиска новых форм в искусстве до рефлексии на тему общества потребления и попытки уменьшить вред здоровью от малоподвижного образа жизни.

В 2011 году вместе с Алексеем Иншаковым основал столярную мастерскую Wood Deed, которая специализируется на производстве мебели и торгового оборудования из дерева. Среди клиентов мастерской: универмаг «Цветной», шоу-румы Physica, Mood Swings Apartment Store, дизайн-завод Flacon. В планах Wood Deed переход на полностью экологичное производство.

АРТЁМ: Сегодня большинство российских дизайнеров и конструкторов мебели даже не задумываются о том, что вдохновение в работе можно черпать из нашей собственной истории. Мне это представляется большой утратой. Стул «Дуга, топор и рукавицы» — на мой взгляд, настоящее произведение искусства. На него интересно смотреть, его интересно «разбирать на винтики»: безупречное мастерство резки материала, красивые и чистые линии, остроумные детали. Такие вещи заставляют отдать дань уважения мастеру и вспомнить, как творили и работали наши отцы и деды.

Кресло «Дуга, топор и рукавицы» выполнено по эскизам петербургского мебельщика Василия Петровича Шутова и представляет собой яркий образец неорусского стиля конца XIX века. До появления последнего все попытки создания национального стиля в искусстве выражались лишь в стилизации и копировании элементов народного творчества. Флагманами неорусского стиля оказались не архитекторы, которым принадлежали все прошлые находки, а художники, имевшие более свежий взгляд на вещи и не задавленные грузом творческих канонов. Художественные столярные изделия Шутова были впервые представлены на Всероссийской выставке в Петербурге в 1870 году. Кресло с атрибутами крестьянского быта поражает мастерством выделки: его спинка выполнена в виде дуги конской упряжи с вырезанной на ней поговоркой «Тише едешь, дальше будешь», подлокотники — в форме топоров, а сиденье «покрывает» шитый рушник, на котором «лежат» резные рукавицы. После выставки Шутов проснулся знаменитым: было заказано более 50 копий кресла, а Департамент торговли и мануфактуры выдал мастеру именную привилегию на производство сроком на десять лет. По истечении этого срока идею стали тиражировать и другие столяры-резчики, добавляя то кнут с лаптями, то свёрла с балалайкой, иногда меняя форму сиденья и текст пословицы. Так продолжалось вплоть до начала XX века. Кресло пользовалось всеобщей любовью: его можно было встретить в квартирах демократически настроенной интеллигенции, особняках аристократии, а настоящее «шутовское» кресло стояло даже в кабинете Александра III, известного своими русофильскими взглядами.

АРТЁМ: Думаю, не ошибусь, если скажу, что этот стул — та самая отправная точка, откуда концептуально «растут ноги» большого количества современных образцов. Когда Геррит Ритвельд создавал этот свой стул, он, как и многие сегодня, стремился из двух с половиной перекладин сделать интересный и во всех смыслах сложный продукт. И у него это получилось. Теперь уже мы и наши коллеги тратим уйму времени и сил в поисках простой и лаконичной формы, чтобы создать объём, не прибегая к лишним элементам.

Один из самых узнаваемых предметов в истории мебельного дизайна, «Красно-синий стул» был сконструирован архитектором и дизайнером Герритом Ритвельдом в 1918 году и после вступления автора в нидерландскую художественную группу «Стиль» (De Stijl) стал манифестом провозглашённого ею стиля неопластицизма. В этом стуле сошлись все элементы стиля: стандартная цветовая палитра, геометрические фигуры как основа композиции, сочетание ярко выраженных горизонтальных и вертикальных плоскостей. В отличие от русского конструктивизма, в основу которого легло техническое видение художников-инженеров, неопластицизм базировался на сложной философской системе, согласно которой всё земное формирует взаимоотношение вертикали (линии от центра Земли к центру Солнца) и горизонтали (собственно линии Земли). Стул собран из деревянных брусков и пластин, прямоугольных в сечении и покрашенных в «основные цвета»: красный, жёлтый, синий и чёрный — точно те же самые, что на картинах другого участника «Стиля» Пита Мондриана. Одной из функций мебели Ритвельд видел поддержание в современном человеке рабочего тонуса, изменение его мыслей и образа жизни посредством бытовых условий — скромных, но продуманных и функциональных. В 1971 году наследники Ритвельда продали права на изготовление стула итальянской мебельной фабрике Cassina, которая с 1972 года полноправно выпускает их в коллекции Cassina I Maestri. Сам же оригинал был продан в 2007 году на аукционе Christie’s в Амстердаме за 264 тысячи евро.

АРТЁМ: Мой фаворит! В нём меня привлекает идея, или, если хотите, сырьё: обычные ненужные вещи, которыми переполнены наши дома. И выкинуть жалко, и применить некуда. В этом кресле они получают полноценную вторую жизнь. Я узнал о ребятах из Atelier Remy & Veenhuizen и их работе со вторсырьем ещё до того, как сам стал заниматься производством мебели. Они держались особняком среди других дизайнеров, использовавших пластик направо и налево, не заботясь о последствиях для окружающей среды. Не прошло и пяти лет, как мы случайно встретились с ними в Никола-Ленивце этим летом. Своих героев мы с напарником не сразу признали и вели себя с ними, мягко говоря, по-свойски. Когда же «пробили» зарубежных гостей в интернете, то остались одновременно в недоумении и в восторге от того, как стечение обстоятельств может играть с нашей судьбой. Именно этим парням надо отдать должное за вклад в наше самоопределение, творчество и развитие.

Тейо Реми и Реми Веенхейзена называют Робинзонами современного дизайна из-за их отношения к материалам: свои шкафы и кресла они делают буквально из того, что попадается под руку, подобно тому, как Робинзон Крузо создавал среду для жизни на необитаемом острове. Rag chair — это не что иное, как разнокалиберное тряпьё (в среднем на производство одного кресла уходит 15 пакетов), уложенное аккуратными стопками на гнутое основание и туго перетянутое чёрными металлическими «ремнями». Причудливое сочетание принтов и фактур использованных вещей создаёт для каждого кресла уникальный паттерн, который никогда не повторяется. Существует даже возможность включить свой собственный сентиментальный секонд-хенд в дизайнерский слоёный пирог — что позволяет креслу стать хранителем личных воспоминаний, а не просто очередным предметом мебели. Мебель из вторсырья стала одним из важных направлений в современном дизайне: это скамейки из теннисных мячиков, кровати из рыбацких лодок и стеллажи из сантехнических труб — всему найдётся применение.

АРТЁМ: Бельгийский дизайнер Каспар Хамакер не стал мудрить и ломать голову в поисках своего стиля. Он просто выжег в нужном месте обычное полено, придав ему форму табурета. Именно в такую сторону, на мой взгляд, должен смотреть настоящий виртуоз дизайна в наше время. Не прибегая к лишним действиям, создавать готовые самодостаточные объекты, при этом конкурентоспособные среди огромного количества интересных продуктов. Это находка.

«Каспар Хамакер любит дерево и свою бензопилу» — гласит единственная фраза в разделе информации на сайте бельгийского дизайнера. Однако широкую известность ему принесла коллекция Ausgebrannt (в переводе с немецкого «Сожжённый»), созданная при помощи огня, а не пилы. Эти табуреты и столы сделаны из круглых поленьев разной высоты с выжженной сердцевиной. Дизайнер охотно делится процессом создания в роликах на YouTube: вот огромный Каспар, меньше всего похожий на дизайнера, катит полено из оврага вверх по склону, складывает в выпиленное отверстие бумагу и щепки, поджигает, поддувает воздуха в огонь через длинную трубку. Затем тащит выгоревшее дочерна полено в мастерскую, рубанком снимает с внешней стороны обгоревший слой, обнажая светлое дерево, шлифует и покрывает лаком. В создании Ausgebrannt, кажется, участвует сама природа, а дизайнер мебели спустя столетия становится тем, кем был изначально — ремесленником и человеком тяжёлого физического труда. Дизайн всё чаще обращается к истокам и черпает вдохновение в природе.

АРТЁМ: Недавно моё внимание привлёк стул, предложенный французским дизайнером Бенуа Мальта. Этот парень взялся решить проблему нехватки в нашей жизни физической активности, сделав стул всего на двух ножках. Для удобного сидения на нём необходимо удерживать равновесие при помощи своих двоих. Это заставляет напрягать мышцы ног и спины и, как следствие, держать их в тонусе. Действительно, в век прогресса и новых технологий современному человеку необходимы по-настоящему нетривиальные решения, чтобы его мышцы не атрофировались в условиях чрезмерного комфорта. Дизайнер как бы говорит нам: идите дальше, смотрите шире и задействуйте как можно больше функций в предмете. Ведь дизайн — это прежде всего функция.

Двуногий стул — один из трёх предметов в дипломной коллекции Inactivité («Неактивность») выпускника парижской школы дизайна École Boulle Бенуа Мальта. Все они заставляют своего владельца выйти из привычной зоны комфорта, в которой обитает большинство современных горожан. Стул необходимо удерживать в равновесии усилием мышц собственного тела, лампа самопроизвольно выключается через некоторое время, требуя встать с места и снова её включить, а узкие полки, похожие на оборудование для скалодрома, нужно вешать на достаточной высоте, чтобы потом к ним тянуться. В процессе работы над проектом Мальта консультировался с физиотерапевтами и специалистами по эргономике, чтобы вывести идеальную формулу «сносного дискомфорта», способного держать в тонусе, но не раздражать. Вряд ли такой концепт, как двуногий стул, будет широко растиражирован, но появление предмета мебели с подобной функцией говорит о том, что дизайнеров не перестаёт интересовать решение важных социальных задач.